Дом трещал по швам и мелко дрожал от переполняющей его энергии. Изгнанники собрались в зале, бурно обсуждая столь неожиданно поступившее предложение. Виновник переполоха скромно сидел в углу, слушая перепалку и внимательно разглядывая присутствующих. Сейчас Люк приглушил свою Силу, чтобы не отвлекать разумных от мыслей и не провоцировать. Что поделать, он для них слишком силен, их уровни несравнимы, он их просто «задавит».
А это недопустимо. Люк хотел, чтобы они сами приняли решение, чтобы никто не мог сказать, что он хоть как-то повлиял на результат обсуждения. Ему было необходимо полностью добровольное согласие.
Тамир Зейр, коричневокожий забрак с Таллуса, нервно крутил в руке потертый сейбер. Его друг, кореллианец Лерой Нис, молчал, слушая сыплющиеся со всех сторон высказывания своих собратьев.
— Что скажешь? — Тамир наклонился к мужчине, понизив голос. Лерой вздохнул, покосившись на совершенно невозмутимого Великого магистра, сидящего абсолютно неподвижно, судя по всему, погрузившегося в медитацию.
— Что тут скажешь? Мне страшно.
Тамир изумленно дернул бровью, уставившись другу в лицо:
— Страшно?
— Да. Я не боюсь в этом признаться. Мне страшно оттого, что появилась надежда.
Тамир отвел взгляд, сгорбившись.
Надежда.
Именно об этом они мечтали в изгнании, добровольном и не совсем, у кого как. Что поделать, джедайское воспитание накладывало свой отпечаток. Все они воспринимали друг друга как одну большую семью, утешали в горестях, разделяли немногочисленные радости. Пусть они сейчас стоят плечом к плечу — попытка воссоздать боевое братство, — но они слабы. Нет среди них истинного лидера. Они могут только хранить, но вот вести в будущее, сквозь горизонт… Им нужен тот, чью спину они прикроют, тот, кто поведет их вперед, невзирая ни на что.
Свалившийся с неба магистр был чудовищно силен. Такой не отступит, не бросит перешедших под его крыло, не выгонит за другие, не положенные по уставу мысли и желания. Люк уже сообщил изгнанникам, что их ждет, если они решатся.
Защита. Знания. Постоянное самосовершенствование. Жизнь, а не существование.
Бывшие джедаи гомонили, спорили, но мастера видели, какой отчаянной надеждой горят их глаза.
— Магистр? — один из изгнанников, пожилой твиллек, подал голос. Люк улыбнулся, выходя из медитации.
— Слушаю.
— У меня есть вопрос, — твиллек помолчал, решаясь, Люк его не торопил. В помещении наступила тишина.