- Я уже придумал. Давай залезем под бочку. Ты классно при думала, чтобы здесь встретиться. Народу - никого, под бочкой нас никто не увидит.
- А если на бочке?
- Никогда не пробовал... Слушай, киска, с тобой не соску чишься. А как мы там будем... на бочке?
- Я и сама не знаю, - Юля смущенно опустила глаза. - Мне с тобой хочется чего-то необычного, понимаешь, Стас?
- Ладно, давай попробуем, - Котов забрался на бочку, предс тавляя, как они там будут "пробовать". Неудобно, так в этом же и весь кайф! С нею "пробовать" интереснее, чем просто трахать ся! Сейчас он и так, и эдак покрутит её, разденет и прямо на бочке... Кайф! - Залезай.
Юля зашла с тыльной стороны, выбила ногой камни из-под ко лес, протянула Котову руку. Он наклонился, но её ладонь выс кользнула из его потной ладони.
- Ты с другой стороны зайди, - сказал он.
Юля зашла с другой стороны, и не дотянулась рукою до его руки.
- Ляг на бочку и дай мне руку, - сказала она.
Котов послушно выполнил приказание, растянулся на бочке, опустил вниз руку.
- Иди сюда, мы сейчас такое устроим...
- Я устрою, - неожиданно жестко сказала Юля. - Я тебе такое устрою, что больше никогда и никого не изнасилуешь, подонок!
И столкнула бочку с места.
Котов не сразу сообразил, что случилось.
- Ты чё, сдурела? Кончай выпендриваться...
Бочка с грохотом помчалась вниз по улице, резко набирая скорость. Котов, распластавшийся на ней, попытался сесть, чтобы легче было спрыгнуть, однако, жуткая тряска заставила его силь неё вцепиться руками в крышку наверху.
Юля встала за дерево, и, зло прищурив красивые голубые глаза, следила за тем, как бочка со страшной скоростью несется вниз. Котов уже понял, что спрыгнуть не удастся. Он дико зао рал, и в это мгновение бочка врезалась в кирпичную стену дома, перевернулась, отлетела в сторону. Страшная сила инерции смела Котова, он, перекувыркнувшись в воздухе, врезался головой в стену дома и тяжело шмякнулся на черный асфальт. Левый глаз его выскочил, левая сторона черепа превратилась в сплошное крова во-серое месиво.
- Ты где была так долго, Юля? - спросил Григорий Малюков, вставая с кровати. - И почему я должен был до двенадцати смот реть телевизор?
- Ты смотрел, папа?
- До двенадцати, как и договорились. А что случилось, доч ка? Ты почему такая бледная? Юля, на тебе лица нет! - встрево жился Малюков.
- Папа, запомни: я сегодня вернулась домой в десять и больше никуда не выходила.
- Как это - не выходила?
- Ну так, не выходила и все. Я пришла домой около десяти вечера, уставшая, и сразу легла спать.