Никодес фор Виттенц и Дастин ди Ланцэ в это самое время тоже мокли под дождем, проклиная ненадежные горные тропы и собственный азарт, заставивший свернуть с намеченного пути вдоль моря. Хотя, по чести говоря, дело того стоило. В поисках одарских лазутчиков опираться можно было лишь на слухи, а те слухи, что принесла им в уши одна незаметная, но проверенная птичка, казались более чем странными. Да что там, если бы эдакую чушь рассказал кто-то незнакомый, ни фор Виттенц, ни ди Ланцэ не поверили бы ни единому слову!
В окрестностях ничем не примечательной мелкой деревушки завелись материальные призраки.
Сами по себе призраки никого здесь, пожалуй, не удивили бы и не испугали. Известно, если путник гибнет нехорошей смертью, а такое в горах не редкость, его страдающий дух болтается неподалеку, покуда не найдется маг, готовый провести обряд упокоения — или же, пока несчастный не развеется сам собой через пару сотен лет. Однако всего вреда от таких духов, что завывают в трубах, пугая детей и предвещая непогоду, да и то, по большому счету, можно считать скорее пользой.
Материальные проявления магических бурь и приливов тоже не смутили бы жителей деревни, вот уже пару сотен лет промышлявшей исключительно контрабандой. В самом деле, сами собой открывающиеся двери, летающие бутыли с вином, раскиданные поленницы — что за ерунда, и не такое видали, а уж старики чего только не травили о временах, когда магии было больше и ограничительные эдикты даже в кошмарном сне привидеться не могли!
Но о совмещении этих никак не связанных между собой явлений даже старики ничего не слыхали! Призрак — он на то и призрак, что даже сухой листик сдвинуть не может. А «дикая магия» — на то и дикая, что проявления ее бессмысленны и бестолковы. Но где это видано, чтобы дождь проявлял в воздухе бесплотную фигуру? Чтобы бутыль с вином не просто разбивалась о стену, а запрокидывалась и опустошалась, как будто из нее пьет кто-то? Что тайник с контрабандным серебром и оружием разоряют не пограничники, а бесплотные духи?! Да как разоряют — подчистую унося все до последней монетки!
— Так и плыло по воздуху? — переспросил Никодес.
Знакомый контрабандист, более охотно отзывавшийся на кличку «Медведь», чем на собственное имя, усиленно закивал и уточнил:
— И тайник вскрыт по уму, как будто проследили, как я его запечатывал. Не-ет, если это была дикая магия, то я — губернатор! Призраки это! Их-то не видать, вот и кажется, что само.
— И зачем призракам твое оружие?
— Чтоб я еще знал! И зачем, и как взять сумели! Эх, упокоить бы тех призраков к бесам собачьим, да где ж нынче мага-то найдешь.