…
– Там. – Шокированный Муаид показывает пальцем на восток.
«Ох уж этот саудовец, – думает он, поджимая губы. – Бедная Мириам! Не удивляюсь ей! Парень везет килограммы смертоносных материалов и будет молить Бога? О чем? Чтобы подействовали? Чтобы как можно больше убили людей? О джихаде? Не понимаю этих ортодоксов».
Хамид входит в комнату на втором этаже, и у него появляется ощущение, словно кто-то здесь совсем недавно рыскал. Везде видны следы Дороты и Марыси, которые, судя по всему, покидали это место спешно. В углу стоят два больших чемодана, один из них очень хорошо ему знаком, потому что он сам его покупал. Хамид не решается до них дотронуться, как будто это проникновение в чье-то частное владение. А может, Мириам спрятала тут какие-то вещи, которых он не хотел бы видеть? Может, фотографии, компрометирующие памятки? Мужчина тяжело вздыхает и недоверчиво крутит головой. «Я должен доверять ей! – приказывает он себе. – Она не сделала ничего, чтобы я сомневался в ее порядочности и супружеской верности. Я неисправим», – отчитывает он себя.
Он ставит сумки в большой встроенный шкаф и идет в ванную. После того как Хамид долго принимал горячий душ, выбрил заросшее лицо, побрызгался духами и надел свежую одежду, он был готов к молитве. Он садится на пятки, но не может сосредоточиться. От него не укрылось мимолетное выражение на лице Муаида, когда он спросил его, в каком направлении находится Мекка. Полное неодобрения и презрения. Почему? Разве не легче идти по жизни с Аллахом?
Уже сейчас он понимает критическое отношение Мириам к его религиозности. Она никогда этого не испытывала, не была воспитана в духе ислама. В ее семье почти все атеисты. Хамид же только несколько лет не выказывал Богу боязни, но он впитал ее с молоком матери. Сейчас он иронично улыбается, вспоминая их паломничество в Мекку. Его жена в Большой мечети чувствовала себя, как на турецкой казни! Но он предложил ей испытание, и она согласилась. Пожалуй, Мириам сделала это для него. «Если мы едины во всем, то нужно поступать соответственно», – приходит мужчина к однозначному выводу. Он встает, не сделав ни одного поклона, и сбегает вниз, откуда доносится аппетитный аромат ливийских блюд.
После прекрасного ужина мужчины закуривают сигареты и выходят на крыльцо, наслаждаясь дымом, запахом жасмина и цветущих в саду роз. На землю уже опустились сумерки, и оба знают, что время разгружать машину. Но ни один из них после сытной еды не торопится выполнять тяжелую работу. Разговор у них не клеится, они смотрят исподлобья, изучая друг друга. Они оба арабы, исповедуют одну и ту же религию, а разделяет их так много. Они из разных стран, у них разные ответвления веры, различный общественный статус. Ни один из них не может сломать барьер.