– Эй, так ты и есть моя легендарная сестра, которую я знаю только по рассказам?! – выкрикивает Дарья, не в силах выдержать гнетущей тишины. – Давай поцелуемся, не стой истуканом.
Свободной рукой она притягивает Марысю за шею и звучно чмокает.
– Меня зовут Лукаш, – представляется мужчина с приятным и спокойным выражением лица. Он носит элегантные очки в золотой оправе и бреет лысеющую голову. Под рубашкой вырисовывается небольшой живот мужчины среднего возраста.
– Сядем в зале. – Он жестом приглашает войти в гостиную, потому что мать с дочерью совершенно окаменели и стоят в прихожей, как две жены Лота.
Дом очень красивый и просторный, хотя, конечно, не дотягивает до особняка, в котором живет Марыся. Зал обставлен современно и без чрезмерной роскоши, а украшают его изделия саудовских ремесленников. Через застекленную стену и дверь на террасу виден небольшой садик с маленьким бассейном, вокруг которого стоят пластиковые стулья и столик. Тут же – небольшая песочница, пластиковая горка и разбросанные везде детские игрушки.
– Вот так мы живем, – начинает Дорота, следя за взглядом Марыси. – А ты где живешь? Я слышала от Кинги, что у тебя муж-саудовец, – говорит она с нескрываемым недовольством в голосе.
– Мы можем перейти на английский? Я не очень понимаю, – прерывает Марыся поток польских слов.
– Well… – Мать с неодобрением кривит губы и грустно вздыхает.
– Of course! – быстро выкрикивает Дарья, нисколько не смущаясь и необычайно радуясь, что видит сестру.
– Это понятно, что ты не говоришь по-польски, потому что воспитывалась в арабской семье, не говорила на родном языке, – поясняет мужчина, с осуждением глядя на жену.
– Собственно… – Марыся повышает голос. Она чувствует себя не в своей тарелке среди чужих людей. Начинает жалеть, что пришла сюда.
– Мама, возьми Адаша, а я займусь сестрой, – подхватывается Дарья. – Пойдем в кухню, нальем себе что-нибудь выпить. Даже не предложили бедной девушке стакана воды, а жара чертова!
– Не выражайся! – Дорота держит свою семью в ежовых рукавицах.
Когда девушки выходят, супруги начинают шептаться между собой, что еще больше стесняет гостью. «Ведь могли бы даже кричать на этом странном трескучем языке, все равно не поняла бы, – говорит Марыся про себя. – Такое уж мое счастье, что даже семья меня не признает». Ей становится все больше обидно, и слезы наворачиваются на глаза.
– Эй, не обращай внимания! – Дарья сразу это замечает. – У мамы такое настроение. Это называется менопауза.
Она злорадно улыбается.
– Спасибо. – Марыся сдерживает слезы. Язвительность девочки-подростка ее радует. Она чувствует, что любит эту девочку всем сердцем и хотела бы с ней общаться.