восклицаю я, открывая сумку и
понимая, что он говорит правду. —
Как ты достал мой телефон? О,
Господи, да ты сумасшедший. Я еду в
машине вечером с сумасшедшим
человеком, который меня похитил.
Я слышу, как он смеётся, и
поглядываю
на
него,
чтобы
убедиться, что я это себе не
навоображала. У него и правда
замечательный смех. Эм... Почему у
него
он
не
мог
быть
отвратительным? Я качаю головой от
этих ужасных мыслей.
— Расслабься. Я просто хочу
провести с тобой больше времени.
Твой отец доверяет мне, так что ты в
безопасности. Лучше расскажи мне о
своей матери, — произносит он,
полностью игнорируя мой вопрос о
телефоне и о моём похищении.
Боже...
— Мы не будем говорить о моей
маме. И, может, ты нравишься моему
отцу, но он точно тебе не доверяет.
Он сказал, что ты — игрок. И после
всего представления, которое мне
довелось увидеть сегодня, я склонна
согласиться с ним.
— Я не святой, но честен с
каждой женщиной, которая попала
ко мне в постель. Они знают, на что
идут.
Хоть
мой
желудок
и
завязывается узлом от мысли о нем с
другой женщиной, у меня нет прав
осуждать его.
— Ты прав. Прости, — шепчу я.
Я слышу, как он выдыхает, и
клянусь, всё его тело расслабляется.
— Ну, так расскажи мне о своей
матери.
— Мы не будем говорить о моей
матери.
— Почему?
— Потому что разговоры о моей
матери ни к чему хорошему меня не
приводят, несмотря на то, что она за
тысячу миль отсюда.
— Ну, а моя мама замечательная.
Она работает на меня и моих
братьев, занимаясь счетами в нашей
строительной компании. Она печёт
нам печенье, по крайне мере, раз в
неделю и всегда следит за тем, чтобы
мы успели пообедать.
Я
начинаю
хихикать,
представляя его и его братьев,
которые
выглядят
как
могущественные дубы, получающих
от мамы печенье и напоминание о
том, что нужно пообедать.
— Похоже, она очень милая
женщина, — говорю я, улыбаясь,
потому что это действительно мило.
Надеюсь, однажды я смогу стать
такой же матерью для своих детей,
— А чем занимается твой отец? —
спрашиваю прямо я.
— Папа работает шерифом. Всю
свою
жизнь
проработал
полицейским. Мама не работала,
пока мы все не закончили школу.
— Ты действительно везунчик.
Моя мама редко была рядом со мной,
— произношу я, откидываясь головой
на спинку сиденья и закрывая глаза.
Я чувствую печаль в своих
собственных словах. Он протягивает
руку и сжимает моё колено. Я
терпеть не могу, когда меня жалеют,
особенно, если это делает он, так что
меняю тему разговора.
— Значит, твои братья работают