— произношу я.
— Ты, — говорит он, целуя меня
в макушку, — никогда больше не
должна меня благодарить за то, что я
хочу делать.
— Я рада, что ты здесь.
И
это
не
ложь.
Я
даже
представить
не
могу,
что
бы
случилось, приди я домой одна.
— Чёрт, детка, я тоже, —
подтверждает он, тяжело выдыхая.
Я
смотрю
вниз
на
Биста,
который сидит у наших ног с
поднятой головой и ждёт, когда мы
пойдём на прогулку, или он сможет
полакомиться моими угощениями
для него. Его голова наклоняется в
сторону, когда я обращаюсь к нему:
— Похоже, тебе нужно принять
ванну, приятель, — он наклоняет
голову в другую сторону. — Когда ты
закончишь, я сделаю то же самое, —
и тогда я понимаю, что снова говорю
с собакой.
Я поднимаю взгляд и смотрю на
Ашера, который улыбается. Я говорю
первое, что приходит мне в голову.
—
Я
похожа
на
Кэрри?
(прим.перев.
главная
героиня
одноименного
романа
Стивена
Кинга, в конце которого была облита
свиной кровью) — он смеётся и
целует меня в лоб.
— Да, ты покрыта чем-то
красным после объятий со своей
собакой. Когда мой папа приедет
сюда и всё проверит, ты сможешь
принять ванну.
— О, Господи, — я шепчу в
ужасе, когда вспоминаю, что его отец
— шериф. — Твой отец приедет
сюда?
— Да, детка. Он же шериф.
— О, боже, твой отец приедет,
— повторяю я.
Недолго думая, я беру край его
рубашки и начинаю вытирать ею
лицо.
— Так лучше? — спрашиваю я.
— Не могу поверить, что ты
только
что
это
сделала,
—
произносит он в шоке.
— О, боже. Твой отец встретится
со мной, а я похожа на Кэрри, — ною
я.
Мои руки всё ещё держат край
его рубашки, так что я повторяю
процесс по очищению лица. Затем я
использую
другую
сторону
и
вытираю ею руки. Я смотрю на него,
потому что он ничего не говорит.
— Не могу поверить, что ты это
сделала.
— Хорошо! Я хотя бы убрала
большую часть этой дряни с лица? —
спрашиваю я.
— Ты будешь должна мне новую
рубашку, — говорит он мне.
— Ладно, без проблем. Но
красной дряни больше нет?
— Да, детка. Этой дряни почти
не осталось, но теперь я не знаю,
хочу ли я поцеловать тебя или
отшлёпать за это дерьмо.
— Подумаешь, — шепчу я и
прижимаюсь к его груди, дабы
спрятать широкую улыбку на моём
лице.
Мой желудок делает сальто от
мысли о его поцелуе. Две минуты
спустя на дороге возникают красные
и синие огни, а затем к джипу Ашера
подъезжают
две
полицейские
машины. Выглядывая из-за Ашера, я
вижу высокого мужчину со светло-
седыми волосам, шагающего в наше
сторону. Должно быть, это его отец.
— Папа, это Новембер, —
представляет меня Ашер, делая шаг