будут ли его волосы колючими, когда
я прикоснусь к ним.
— Эм... — говорю я, пытаясь
очистить свой мозг от ненужных
мыслей, покрытых туманом под
именем «Ашер».
Он
поднимает
голову
и
улыбается. Я замечаю его ямочки, и
все мои планы рушатся. Теперь я хочу
поцеловать его щёки и почувствовать
ямочки. Его улыбка становится шире,
и я клянусь, он умеет читать мои
мысли. Чёрт, чёрт, чёрт.
— Позволь мне показать тебе
ванную, где ты сможешь переодеться
и
приготовиться
ко
сну,
—
произносит он.
«Спасибо, Господи, за такую
мелкую услугу», — думаю я про себя.
Чтобы дойти до ванной, нужно
пройти
длинный
стеклянный
коридор. Рядом с душем стоит
огромная ванна — предел всех
мечтаний. По крайне мере, девичьих.
Я не могу себе представить Ашера в
пене. Затем возникает мысль об
обнажённом Ашере в ванне. Я
продолжаю
наслаждаться
ванной
комнатой, когда слышу его движения
позади
себя,
и
разворачиваюсь.
Сумка, которую он держал в своих
руках, теперь стоит на раковине.
— Можешь спокойно принимать
ванну и идти в постель. Мне нужно
сделать ещё несколько звонков.
С радостью искупаюсь в его
ванне. Вообще-то, я бы с радостью
искупалась в ванне вместе с ним, но
задвигаю эту мысль куда подальше.
— Эм, спасибо, — благодарю я,
чувствуя себя странно.
Он
улыбается
и
уходит,
захлопнув за собой дверь. Я стою ещё
несколько минут, стараясь понять,
что,
чёрт
возьми,
только
что
произошло? Затем я осознаю, что
стою и пялюсь на ванну, поэтому,
отбросив мысли об Ашере в сторону,
я подхожу к раковине. Я уже
принимала ванну, когда уходила из
дома, так что мне нужна только
пижама из моей сумки. Она состоит
из белых хлопковых шортиков с
подходящим
жёлтым
топом.
Я
собираю волосы в небольшой пучок
и умываюсь, предварительно найдя в
сумке зубную щётку и пасту.
Закончив, я наношу немного
ночного крема на лицо. Этому меня
научила мама. Хороший совет: не
иди спать, не нанеся ночной крем.
Он говорила: «Ни один мужчина не
захочет женщину с морщинами». Как
она к этому пришла, я не знаю. Она с
двадцати лет увлекается ботоксом, и
вероятно, это последний раз, когда ее
выражение лица показывало что-то,
кроме удивления.
Я открываю дверь в спальню. В
комнате тихо, свет исходит лишь от
одной лампы на ночном столике. Я
понимаю,
что
Ашер
застелил
постель, пока я переодевалась, и от
этого
мне
почему-то
хочется
улыбаться. Я вспоминаю о Бисте,
который лежит в гостиной на диване.
Если он заснул, то я не буду его
трогать. Интересно, спит ли сейчас
Ашер. Затем, я вспоминаю, что