только нужно достать корм для Биста
из сумки.
Выходя из кухни и проходя по
коридору, я чувствую себя идиоткой.
Моя мама даже не здесь, а я всё
равно чувствую себя дерьмово из-за
неё. Я подхожу к двери в комнату
Ашера,
когда
чувствую
руки,
обернувшиеся вокруг моей талии, и
взлетаю в воздух. Я визжу, а в
следующий
момент
оказываюсь
прижатой Ашером к кровати.
— Чт... Чт... Что ты творишь? —
спрашиваю я, заикаясь и пытаясь
скинуть его с себя.
— Что там случилось? —
спрашивает он, удерживая меня.
Я не могу рассказать ему, что
моя мать превратила меня в жалкое
дерьмо, так что я просто сжимаю
губы и ещё сильнее стараюсь скинуть
его. Я не хочу, чтобы его мама
услышала мои крики, потому что это
не его дело.
— В одну секунду ты смеялась, а
затем замолкла. Что произошло?
— Ничего. Мне просто нужно
достать корм для Биста. А теперь
слезай с меня, — говорю я, пихая его.
— Ответь мне, что произошло. Я
сделал тебе больно? — Он выглядит
обеспокоенным.
— Что?
— Поднимая тебя, я сделал
больно? — он спрашивает снова,
заставляя меня чувствовать ещё хуже.
— Нет, мне не было больно. Я
сейчас
в
порядке.
Так
что,
пожалуйста, ты можешь слезть,
чтобы я могла покормить своего пса?
— спрашиваю я, снова пихая его.
— Тогда что? В одну минуту ты
каталась с псом по полу, смеясь. А
затем выглядела так, словно тебе
влепили пощёчину. Я не отпущу тебя,
пока ты не расскажешь мне, что
произошло.
Я
чувствую
подступающие
слёзы, но совсем не хочу плакать
перед ним. Как можно рассказать
человеку,
у
которого
такая
замечательная
мама,
что
твоя
полностью испортила тебе жизнь.
— Ты не поймёшь, — произношу
я, потому что это так.
Никто не поймёт, каково иметь
человека,
который
должен
был
защищать
тебя
и
помогать
справляться с проблемами, а в итоге
заставил чувствовать себя ненужной.
— А ты попытайся, — шепчет
он.
Его руки движутся к моим
волосам, тем самым освобождая
меня немного. Я чувствую, как слёзы
начинают скатываться по щекам, так
что пытаюсь смотреть в сторону, но
он удерживает моё лицо своей рукой
и целует каждую слезинку под
глазом.
— Пожалуйста, расскажи мне,
малышка, — шепчет он.
Я ничего не могу поделать. Его
голос такой мягкий, что исходящее от
него тепло обволакивает меня, и я
чувствую безопасность. Сильнее, чем
когда-либо.
— Моя мама не похожа на твою.
Она не такая милая, не любит
обниматься, она не говорит людям,
что они красивые, и никогда никому
не готовит кофе, — слёзы с новой
силой
начинают
литься,
и
я