поэтому мне приходится напомнить
себе, что она со мной, и никому из
нас не станет лучше, если я сяду в
тюрьму за убийство. Мы лежали в
кровати, Новембер была сверху, а я
игрался с прядями её волос, когда
наконец решился всё-таки задать ей
вопрос, который мучал меня.
— Расскажи мне о своей матери,
—
произнёс
я,
чувствуя,
как
напряглось её тело, а у меня в животе
образовался узел от осознания того,
что, что бы она мне ни сказала, это
будет ужасно, потому что только это
может
заставить
её
задержать
дыхание и вонзить ногти в кожу моей
руки.
— Моя мать — это иллюзия, —
прошептала она, стараясь прижаться
ближе ко мне. — Она была одним
человеком для всего мира, но со
мной она становилась совершенно
другой, — я слегка сжал её, умоляя
продолжить. — Когда мне было семь,
у нас в школе намечался спектакль, и
я была так взволнована, ведь мне
дали главную роль. После школы я
бросилась домой, чтобы рассказать
об этом маме, надеясь, что таким
можно с ней поделиться. Она жила
на сцене и всегда следовала за своей
мечтой, так что я не могла перестать
думать о том, как она будет мной
гордиться. Как она наконец заметит
меня и поймёт, что я больше, чем
просто
обязательство.
Когда
я
пришла домой, то она уже ушла,
поэтому я решили зайти к мисс Би,
как делала это всегда. Я ощущала
волнение от того, что проведу всю
ночь, заучивая наизусть каждую
строчку, слово в слово, и когда она
придёт домой, то увидит, как сильно
я старалась и работала.
Позже вечером мама позвонила
мисс Би и сказала, что после
выступления у неё есть ещё дела, так
что меня нужно уложить спать. И
поэтому, как всегда, она повела меня
по коридору и уложила в кровать в
моей комнате. В середине ночи я
проснулась от удара метлой. Сначала
я подумала, что кто-то ворвался к
нам в дом, пока мама не начала
кричать на меня из-за того, что я не
выполнила
свои
домашние
обязанности. Она продолжала бить
меня снова и снова. Я помню, как
умоляла её остановиться. И, в
конечном счёте, прошёл словно час,
когда она наконец сказала мне
вытаскивать свою задницу из кровати
и вылизать дом до блеска сверху
донизу.
Она сделала глубокий вдох и
напряглась сильнее.
— Когда я объяснила ей, почему
забыла о них, она сказала, мне
запрещено играть на сцене, так как у
меня
отсутствует
чувство
ответственности.
А
потом
она
заставила меня стоять на коленях на
рисе, пока я извинялась за свою
глупость и неуважение. В тот вечер,