Но в учении его было нечто более благородное и возвышенное, нежели та сила, с какой сквозь лживые выдумки и заблуждения теоретиков христианства пробила себе дорогу истинная мысль Иисуса, — средоточием новой религии оказался глубоко человечный образ Иисуса, и как раз он-то и придал ей особую значительность и привел ее к торжеству.
Образ богочеловека, трудящегося бок о бок с другими, страдавшего и преследуемого богачами и священниками, полюбился народу, который без колебаний принял эту религию. Бедняки поддерживали и защищали ее всеми силами тела и души. Они не распознали, что вся эта моральная красота обманчива и построена на песке, так как одно и то же существо не может быть и богом и человеком. Бог, выступающий в облике человека, был бы не чем иным, как простым обманщиком, а его земные страдания — чистейшим надувательством. «Только человек может быть человеком». Народ прямодушен и прост, и когда он верит — пусть ошибочно или нет — в какую-нибудь доктрину или в какое-нибудь существо, он всячески поддерживает их.
В первые века христианство было религией несчастных и обездоленных. В быстром распространении христианства и победе его повинен международный пролетариат того времени. Это было действительно массовое, классовое движение. Отсюда — огромный авторитет христианства, несмотря на изъяны, противоречия и лживые утверждения основных его догм.
Церковь же, обязанная своим возвеличением народу, быстро отреклась и отвернулась от него. Она превратилась в реакционную опору государства и после распада Римской империи стала точным слепком с нее. Иисус, настоящий Иисус, и те, кто следовал за ним, были ей чужды. Кровавая история церкви — тяжкое оскорбление для всех верующих.
И вот сегодня грандиозная драма возобновляется. Мир всколыхнула великая идея новой социальной организации и возрождения человечества. Она направлена против существующего чудовищного общественного строя, против алчности и жестокости нынешней Цивилизации, которая проникнута духом распада и разложения; как это было когда-то в античном мире. Идея эта — в руках эксплуатируемых и угнетенных. Она восторжествует под знаком серпа и молота, как некогда восторжествовало христианство под знаком креста.
Но в новом учении нет и намека на идею смерти, этой непоколебимой стены христианского суеверия. Оно опирается не на фантастику и сверхъестественное, не на небеса и смерть, а на торжество разума и жизни, на такие же ясные и четкие законы, какие управляют силами природы.
Вот почему сейчас у человечества в руках все возможности не только для достижения победы, но и для упразднения на будущие времена цепких реакционных режимов, возглавляемых паразитами и их верным, неразлучным союзником: церковью.