…Она понимала, что глаза у нее открыты, и даже попыталась пошевелить пальцами, но это оказалось не так просто. Где-то на задворках сознания она пыталась определить, что же с ней происходит, это смерть или рождение. Что-то сейчас должно произойти, наверное, откроется крышка большого ящика, и чьи-то руки потянут ее из теплой, комфортной ванны на холод… Открылась, точнее, бесшумно скользнула в сторону темнота, заполняющая открытые глаза, и свет ворвался в них, вновь безжалостно выдергивая Ресту из мягкого и теплого небытия.
Пучки шлангов и присосок отползали и прятались в стенках капсулы, жидкость, журча и закручиваясь воронкой, уходила в дренаж. Теперь пальцы шевелились, и ноги сгибались в коленях. В каких коленях, их там раздавило в лепешку! Даже сейчас она помнила тот противный хруст и видела брызги крови, перемешанные с обломками костей. Еще минуту. Не хочется вставать. Над головой белый потолок, такого она не видела со времен «Борделя». «Борделя»? Ага, вот оно что! Капитан, крепко ухватившись обеими руками за скользкий край ванны, резко подбросила тело вверх. Теперь перед ней была вся комната. Небольшой многофункциональный столик и два мягких кресла с ухватистыми подушками, стоящих в центре белоснежной пустоты. В дальнем кресле в расслабленной позе нога на ногу сидел и смотрел на нее в упор странного вида мужик. Две чашки дымящегося кофе на столике. Запах кофе, первый в этой жизни запах. Реста выпрямилась и, перешагнув край капсулы, встала мокрыми ногами на теплый белый пластик пола. Стремительным и в то же время легким, едва уловимым жестом мужик швырнул в ее сторону что-то мягкое, автоматически схваченное ее руками.
– С возвращением, капитан. Надевайте халат и присоединяйтесь. Кофе и пара бутербродов с беконом вашей фигуре, поверьте мне, не повредят.
Это было сказано таким тоном, что, даже явно не будучи приказом, не предполагало каких-либо других вариантов развития событий, нежели единственный предложенный. Крышка столика произвела не совсем понятную манипуляцию, и в ее центре возникло блюдо, наполненное только что предложенной едой. Халат оказался как раз впору. Мокрые волосы щекотали шею и приятно пахли чистотой. Реста с жадностью поглощала бутерброды, запивая их обжигающим кофе. Странный мужик неторопливо наблюдал за этой расправой, при этом сам время от времени отхлебывая из своей чашки. Ослепительно-белая рубашка с коротким рукавом, не скрывающая атлетической мускулатуры, аккуратно заправлена в серые брюки явно военного покроя, стянутые на талии широким кожаным ремнем с металлической пряжкой. Черные, начищенные до блеска туфли. Кожа, нет, скорее мелкая чешуя, отливающая сталью на внешней стороне кистей рук, такая же, только покрупнее, – на голове. Прямой нос и широко посаженные серо-голубые глаза. На воротнике рубашки небольшой золотой значок – оскаленный клыкастый череп сжимает зубами две перекрещивающиеся молнии. Почти «носорог», но едва уловимое отличие в изящном сочетании неоспоримой силы и безусловного интеллекта явно ставили этого их представителя на две ступени выше. Глубоко в подсознании вертится предательски-сладковатое чувство, что, наверное, стоило шесть лет просидеть в пещере ради этого момента. Халат, нахально распахнувшись, открывает белое тонкое плечо и совсем немного грудь.