— «Ждановская»? — переспросил дежурный милиционер. — А такой станции нет.
— Как нет? — оторопело уставилась я в смеющиеся глаза молодого стража порядка.
— А вот нет, и все. — Ему явно было скучно, и от нечего делать он решил поразвлечься.
Я обреченно посмотрела на карту еще раз.
— Нет, — вздохнула я, и слезы отчаяния готовы были навернуться на мои глаза.
А как все было просто. Найти «Ждановскую», — так мне объяснял Леша. Там будем автостанция. Узнать, во сколько отправляется автобус до Бронниц. А оттуда рукой подать до самого Денежникова.
Неужели он ошибся?
Я с мольбой взглянула на милиционера.
— Как же мне быть?
— Да очень просто! — рассмеялся милиционер. — Пойдем со мной, расскажу.
— Куда? — Я удивленно подняла глаза.
— А тут есть такая хитрая комнатка. — Он многозначительно потер ладони.
— Дурак! — прервала я его болтовню.
— Во-во! Правильно! Это он и есть! — Из-за его плеча выглянул такой же молодой и такой же веселый с мягкой и розовой кожей лица, которой вряд ли касалась бритва, в новенькой форме и почему-то большой, не по размеру, фуражке сержантик.
— Ребята, вам весело, а я погибаю.
— Это серьезно. — Сержантик положил руку на плечо своему другу и деловито спросил: — Не дадим погибнуть?
— Не дадим, — отозвался первый и дурашливо толкнул розовощекого.
Фуражка сержантика соскользнула с головы и наехала ему на нос.
Мы засмеялись. На глазах у меня от смеха выступили слезы, навернувшиеся минуту назад. Я полезла в карман за носовым платком, и, когда вынула его, на пол, прямо под ноги сержантику, гулко ударившись о плиты пола, упал филин.
— Ух ты! — воскликнул сержантик, поправляя фуражку.
Сердце мое екнуло и провалилось в пятки. Я мгновенно наклонилась и подняла свою драгоценность.
— Что это? — спросил сержантик, и щеки его залило алым румянцем. «От смущения или от подозрительности?» — мелькнуло у меня в голове.
— Так. Безделушка. Бабушкин подарок, — сочиняла я на ходу, а сама лихорадочно соображала, что будет, если меня поведут в отделение. Стоит ли врать или следует, не мешкая, прямо сейчас, чистосердечно во всем признаться и избавиться от этого и без того причинившего мне столько неприятных хлопот и переживаний приобретения.
— Покажи, — попросил сержантик и протянул руку.
Я отдала ему филина и дрожащим голосом начала:
— Это… Это…
— Талисман? — подсказал тот, что повыше, который был первым моим собеседником.
Вдруг у входа метро возник какой-то шум, возмущенно заголосил бабий визгливый голос, ему ответил другой и еще несколько голосов с характерным венгерским акцентом. Мы оглянулись и увидели небольшую толпу. Цветастые юбки цыганок, широкие, яркие платки на плечах, дети за спинами у чернявых молодок, как-то по особому перевязанные и по-обезьяньи прилепленные при помощи все тех же платков. Толпа стремительно увеличивалась, и становилось ясно, что там что-то произошло.