, алкоголь существенно снизил их способность строить взаимоотношения с окружающими.
Как ни странно, Вайлант продемонстрировал, что злоупотребление алкоголем разрушает личность человека. До проведения гарвардских исследований среди психиатров доминировала фрейдистская концепция: алкоголизм в значительной степени обусловлен проблемами в детском возрасте, то есть равнодушием и плохим отношением матерей и отцов. У психиатров было более чем достаточно аргументов в ее доказательство, ведь их злоупотребляющие алкоголем пациенты без конца жаловались своим психиатрам (не без влияния последних) на безрадостное, унылое детство. Однако данные гарвардских исследований предоставили уникальную возможность проверить достоверность этих жалоб. В начале исследования опытные интервьюеры не только расспросили респондентов об их детстве, но даже посетили их дома и побеседовали с родителями, в результате чего пришли к выводу, что детство алкоголиков ничем не отличалось от детства их трезвых собратьев. Напротив, именно алкоголь изменил их личность, превратив в жалких нытиков{379}. Вайлант сделал и более общее заключение: алкоголизм лишает своих жертв способности к нормальной личной жизни – той самой способности, которую он считает основой счастья ведущих трезвый образ жизни людей. Более того, это лишь один аспект наносимого алкоголизмом вреда, поскольку страдает не только сам алкоголик, но и его жена и дети. Эти последствия выявлялись в ходе углубленных интервью с психиатрами. Но о них можно судить и по сухим цифрам статистики – высокому проценту разводов в семьях, где жена или муж алкоголики{380}.
Атмосфера разрушенной жизни злоупотребляющих алкоголем выпускников Гарварда прекрасно отражена в разделе отчета Вайланта, посвященном Франсису Лоуэллу{381}. Он окончил университет с отличием, служил в армии во время Второй мировой войны, получил три боевые награды за форсирование Рейна и Рура во время наступления сил альянса в Германии; окончил Гарвардскую юридическую школу в числе 10 % лучших студентов своего выпуска и поступил на работу в престижную юридическую фирму в Нью-Йорке. Казалось, его жизнь состоялась. Но время шло, и выпивка по субботам, к которой он пристрастился еще в университете, стала занимать все более важное место в его жизни. Женщина, которую он встретил в двадцать с небольшим лет и которая долгое время была его единственной любовью, отвергла предложение руки и сердца, сделанное им в 30 лет, сославшись на то, что он слишком много пьет. Оба продолжали жить с матерями и встречаться по выходным до тех пор, пока не умерла ее мать и она не вышла замуж за другого. С этого момента у бедного Франсиса остался только один близкий человек – он сам. Он продолжал адвокатскую деятельность, но после обеда в пятницу начинал прикладываться к бутылке и заканчивал только в воскресенье вечером, зачастую опаздывая или не являясь на работу в понедельник.