— Ого, — усмехнулась я, снова скрестив руки на груди. — Какое разочарование!
— Именно, — кивнул Валентайн и убрал руки за спину. — Так что у них негласная война. К тому же Дайон слаб на женщин…
Что я успела испытать на себе, к несчастью, не слишком глубоко.
— …а Полина страшная собственница.
И это я тоже проходила.
— Осуждение Мосса выгодно Дайону.
— А если Дайон шантажирует тестя? — Я качнулась к вскинувшему голову Валентайну. — Теперь он может получать деньги за то, что не пропускает отчёты о проблемах наверх.
Взгляд Валентайна расфокусировался, наконец он кивнул:
— Неплохая версия.
— Хорошая.
— Пожалуй, — снова кивнул Валентайн и потёр подбородок. — Я обсужу это с дядей. И завтра в девять утра заеду за вами, не отправляйтесь без меня на работу.
— Конечно, не уеду, — охотно подтвердила я.
Куда же мне без телохранителя?!
Валентайн слегка улыбнулся, видимо польщённый моим почти восторженным согласием. Ну я была бы рада любому сопровождающему, а о таком сильном, как Валентайн, даже мечтать не могла. И я из вежливости улыбнулась в ответ. Совсем чуть-чуть, чтобы лишнего не подумал.
Каждый шаг поднимал мелкие брызги. Улицы ещё пустовали после дождя, отмытые камни мостовой блестели, точно полудрагоценные, блестели и черепичные крыши, цветные узоры витражей.
Валентайн… надо же было влюбиться в такую женщину, не сметь её коснуться, когда все только это и делали. Или он посмел? С кем он невинности-то лишился? С Адели?
Да какая разница? Никакой. Но любопытно!
Ворота под вывеской с графиком моей работы вдруг оказались рядом, я толкнула влажную холодную створку.
Взгляд скользнул по ярко-зелёному клеверу и дорожке до самого крыльца — до Саги, сидевшего в ореоле синего подола, облокотившись на колени. Сомкнутые ладони указывали на меня. Белая паутина волос окутывала поникшие плечи и тянулась по ступеням. На мертвенно-бледном лице неестественно ярко темнели резкие росчерки бровей и завитки татуировок. И глаза — большие, синие-синие и влажно блестевшие.
Мурашки поползли по спине, сердце ёкнуло. Я вся потянулась спрятаться от страшного пронзительного взгляда за дверь, но не могла пошевелиться, так и стояла, придерживая ладонью влажную створку, прикованная к глазам Саги. У него ресницы мокрые? Кажется, да, склеились…
Он очень медленно встал — у меня подогнулись колени, — крутанулся, взметнув полы, и скрылся в доме. Сердце щемило. Тряхнув головой, но не избавившись от тревожной тяжести в ней и сердце, я затворила дверь ворот.
Что такое? Ладно, разберусь позже, сейчас надо предупредить, что Рыжик загулял. Может, он не только от ядов зачарован, но и каким-нибудь призывающим заклинанием?