Все трое сразу посмотрели многозначительно-понимающе, а Дайон плотоядно усмехнулся, разглядывая вырез блузы. Сглотнув, я продолжила:
— Но не слишком долго, мы просто обсудили это странное событие…
Улыбки стали ещё более «понимающими» — мне явно не верили.
— А потом сразу пошла домой, поела и только собралась купаться…
Дайон с мышеволосым переглянулись, последний вздёрнул брови, Дайон кивнул. К щекам прихлынула кровь, голос зазвенел:
— И когда залезала в кадку, мне сообщили об исчезновении господина Кателя. От неожиданности я поскользнулась и…
Умолкнув, я с бешено стучавшим сердцем смотрела на мужчин. Дайон с мышеволосым откровенно пялились на грудь. Старик поднял перо и раскрыл чернильницу:
— Ну что ж, раз господа Ксавье и Валентайн вас, кхм… — он взмахнул пером, — занимали всё это время…
У меня пылали не только щёки, но и уши, шея. Перо заскользило по бумаге, и старик, подняв взгляд на мою часто вздымавшуюся грудь, поправил пенсне:
— Будем считать, что вы непричастны к исчезновению Кателя. Но, конечно, к вам ещё возникнут вопросы. Надо будет дать кое-какие объяснения, — он облизнул тонкие губы. — В понедельник будьте любезны заглянуть ко мне часов в десять…
— Протестую, Фабиан, — Дайон пригрозил старику пальцем. — Наша очаровательная Мияна не в твоей компетенции, допрашивать её буду я.
Я похолодела. Дайон заговорщически мне подмигнул, но мышеволосый усмехнулся в сторону:
— Да? А мне казалось, маги в моей компетенции. Впрочем, можем уточнить у Полины, она прекрасно разбирается в таких делах.
Скривив чувственные губы, Дайон выразительно посмотрел на него взглядом: «Закопаю». Мышеволосый расплылся в гаденькой улыбке.
— Можем по очереди допросить, — поправил пенсне старик. — Не вижу причин для споров: первенство уже не имеет значения.
Дышать стало трудно: это переходило все границы. И заклятием мужского бессилия им не пригрозишь: они при исполнении, подсудное дело. А если в высоком собрании такое отношение, то что будет в тюрьме?
— Жребий бросим? — тихо предложил мышеволосый, остальные кивнули, и он согнул лист бумаги по кромке, стал отдирать.
Как этих идиотов отвадить?
Скрежет разрываемой бумаги царапал нервы, по спине ползли мурашки.
— Думаю, господин Валентайн, а тем более господин Ксавье не обрадуются, если их свидетельства поставят под сомнение, — вышло слишком звонко и не слишком уверенно.
Повисла тяжёлая пауза, всё затопил тяжёлый гул сердцебиения. Внутренности трясло, а снаружи тело сковало холодом. Мышеволосый выпустил ровный прямоугольник бумаги и взялся за пилку:
— А это мы решим с господами Валентайном и Ксавье лично, — он окинул взглядом остальных. — Ну что, отпускаем пока?