Я улыбнулась и экспрессивно приложила ладонь к груди:
— Вы очень любезны. А я… Я безумно рада, что вы согласились помочь. Это так благородно с вашей стороны, так благоразумно. После того как вы победили ужасного гуля, я, наверное, лишь с вами буду чувствовать себя в безопасности.
Грубовато, но… глаза Валентайна заблестели, щёки, и без того розовые от езды, заалели. Он отвёл довольный взгляд, но улыбку скрыть не сумел:
— Защищать вверенные семье земли наша давняя обязанность. Только благодаря нашей опеке здесь так спокой… — Осёкшись, он чуть скривился.
— Уверена, ваша семья не виновата в случившемся. Насколько я вижу, вы делаете всё возможное для благополучия земель. Вот и вы, в отличие от бургомистра, сразу решили помочь несчастной практикантке. Даже королевская власть предпочитает экономить на Холенхайме. Так что имею право сказать: Эйлары — лучшие защитники своих земель.
Валентайн снова зарделся, как невинная девушка от комплимента. Кажется, я перегнула палку. Странный он какой-то, а до полнолуния вроде ещё далеко. Может, у него на ведьм специфическая реакция? Или на девушек в целом?
— Благодарю за высокую оценку, — кивнул Валентайн и указал в сторону. — Что ж, пора заняться делом.
— Безусловно, — я направила Рыжика по упиравшейся в ворота улице.
Между лопатками зудело от пристального взгляда. Нахмурившись, Валентайн обернулся, качнул головой и снова посмотрел вперёд. Мы отдалялись от ворот, но взгляд я чувствовала, и… не знаю, что на меня нашло: чуть придержав Рыжика, я быстро оглянулась и послала воздушный поцелуй дому — Саги.
Шелестели листья каштана, трава вздрагивала, стелилась, выворачиваясь светлой стороной, кое-где темнели увядшие скорлупки лепестков. После езды ныли мышцы, и, прислонившись к толстому жёсткому стволу, я сидела с раздвинутыми ногами. На поле под взгорком пятнистые коровы размеренно жевали клевер.
То и дело в меня тыкался локоть Валентайна, уплетавшего мой бутерброд с копчёным окороком и толстыми кольцами красного лука. Лука в обеде было не просто много, а очень много. Похоже, Саги таким оригинальным способом пытался оградить меня от поцелуев. Валентайн еды не прихватил, и сладкий красный лук он, как сказал, обожал. Странное пристрастие для оборотня, но судя по блестящему восторженному взгляду и аппетиту, — второй бутерброд подходил к концу, — Валентайн говорил правду.
Я неторопливо жевала первый бутерброд, облегчённый на три кольца подъеденного Валентайном лука.
Обратил ли тот внимание на способ наложения печати? По протоколу даже для чисто бытовых заклинаний все манипуляции нужно производить на месте, проверив состояние магического фона. Знает ли Валентайн правила? Если да, то как поступит? Я же не только неинициированность скрыла, но и контракт рабочий подписала, не имея возможности его исполнить. Как говорят, одна ложь тянет за собой другую, поэтому лучше не начинать. Хорошо, в следующий раз обязательно это учту. Но сейчас что делать?