Сглотнув, я снова откусила бутерброд и задумалась о перспективах трудоустройства. Жевать стало труднее, мерзкий холодок побежал по нервам: перспективы-то совсем печальные. Где деньги брать?
Вот если получится увезти Саги, его можно сдавать в аренду в бордель для дам. Отличный способ компенсировать мне физический, материальный и моральный ущерб. Представилось выражение лица Саги после такого предложения, и я прикрыла улыбку ладонью. Уверена, женщины бы выстраивались к нему в очередь.
— Как в университете было? — Валентайн повернулся ко мне. Между его пальцем и ломтём окорока с хлебом фиолетово поблёскивало полукружье лука. — Как там живут? Нравы какие?
Проглотив плохо пережёванный кусок, я сипловато уточнила:
— Зачем вам?
— Интересно, — Валентайн склонил голову набок. — У нас домашнее обучение. Амэйбл просто грезит… грезил учёбой в университете. Он ездил с отцом в столицу, побывал в королевской академии и с тех пор мечтал если не о ней, то о чём-то подобном. О королевской академии я наслушался. Интересно, как дела обстоят в обычных университетах.
— Нормально обстоят, — я пожала плечами и отвела взгляд. В глазах зарябило от пятен коров, и я посмотрела на голубое небо. — Я училась в самом слабом, у нас там… не радужно. Жилые корпусы старые, плесени много. В библиотеке не хватает книг по высшему мастерству. Профессора почти все неудачники по жизни, пара потухших есть.
— Но интересно? Нравилось?
Нравилось ли мне? Ох уж эти состоятельные аристократы, их мерка нравится не нравится. Хорошо так жить. Я криво улыбнулась:
— Это была просто необходимость: лицензию выдают только при наличии профильного образования.
— Но это несколько лет жизни, неужели никаких эмоций?
Убить пару человек хотелось, особенно декана огневиков Марли, особенно сейчас — сдавить его бледную шею, покрепче приложить нос шкафом. И отпинать. И ещё стулом бить.
А так — ну какие могут быть эмоции у простолюдинки в обществе низших аристократов и выбивающихся в люди простолюдинов? Аристократы пыжились изобразить значимость, простолюдины — превосходство над себе подобными. Но это, конечно, не разговор для прекрасного солнечного дня и принарядившегося, как на свидание, аристократа.
— Конец сессии — счастье, — ответила я. — Спасшись от зомби, я не была так счастлива, как сдав первую сессию.
Валентайн вскинул брови:
— Что, так жёстко?
— Если ты ведьма и простолюдинка — да.
— Ведьм и среди своих притесняют? — Он сощурился, глаза казались чёрными.
О, волшебницам мы покоя не даём, даже если обходим их стороной. А уж шутки, что весь наш факультет можно в бордель сдавать… Я передёрнула плечами: