Он пошёл дальше, а я… невольно поёжилась. Было в Саги что-то… раздражающее, помимо скверного характера. Да и смешон сам факт, что я считаю, будто у гомункула может быть характер, хотя папа всегда просил относиться к ним по-человечески. Вздохнув, я уселась на скамью.
Пусть бракованный, но готовил Саги отменно — мясо таяло во рту. Кажется, моя фигура в опасности.
Костюм ярко выделялся на бежевом покрывале узкой постели. Сердце затрепетало, я коснулась фиолетовой блузы с глупым предчувствием, что она растает, точно во сне, но плотная ткань надёжно лежала под пальцами. Провела по жёлтой ведьминской оторочке выреза, погладила корсаж с вшитыми костяными пластинами, штаны, фиолетовый плащ с чёрной пелериной. Проверила застёжки на наручах и, присев, оглядела высокие, выше колена, сапоги.
И ничего не могла поделать с улыбкой.
Мой. Костюм. Штатной. Ведьмы. И я уже штатная ведьма, я добилась штатной — пусть временной — должности первая в выпуске. Раньше аристократиков, считавших меня безродным ничтожеством.
Ну что, съели?!
Выпрямившись, я запрыгала на месте: «Ура! Ура! Ура!» Крутанулась, выдохнула и стала переодеваться. Торопливее, чем хотела бы, но, если гнездо запущено, каждая минута на счету.
Сумка с вышитыми кольцами магического знака ждала у двери, внутри был не только жезл, но и предписанные инструкцией принадлежности и памятки по уничтожению клещей и наложению охранных чар на пшеничные поля и амбары. И учебник первого курса с дополнительными пояснениями. Да, чувствовалось, что Саги гомункул штатного мага.
И он заботился обо мне — на сердце потеплело, стало щекотно. Обо мне никто не заботился четыре года. С тех пор как умерла мама.
Она бы мной гордилась. Я перекинула сумку через плечо, представляя восхищённо улыбающуюся маму, как она обнимает меня и желает удачи на первом самостоятельном деле.
Но мама больше не обнимет меня… Улыбка погасла, глаза снова подозрительно увлажнились, я закрыла лицо руками. Ну что за плакса! Совсем расчувствовалась. Шумно вдохнув и выдохнув, расправив плечи, я открыла дверь.
Саги стоял напротив. Протянул широкий чёрный пояс с набитыми карманами:
— Разложено в порядке, предусмотренном инструкцией. Ты ведь правша?
Я кивнула и застыла, глядя на него снизу вверх. Он настойчивее протянул пояс, и, едва я взяла, отдёрнул руку, будто не желая лишний раз ко мне прикасаться.
— Конь осёдлан, — Саги развернулся. — Но осторожнее, он любит кусать за колено.
— Как ты?
— Я за шею кусаю, — отозвался Саги на ходу.
— В смысле?
Повернувшись, он хищно улыбнулся:
— Понимай как хочешь.