Побыть бы одной хоть минуту, но ежесекундно кожей я чувствовала близость Нарсиса, его взгляд.
Вопросов он не задавал, но… такое чувство, что моя тайна уже не совсем тайна. Если Нарсис хоть немного сведущ в нюансах магии, он всё понял. Надежда на недогадливость грела стывшее от ужаса и стыда сердце.
Забыть бы ужасный миг отказа, женщину, кинувшуюся с обвинениями в лёгком поведении. В том и беда, что поведение моё было недостаточно лёгким. И чем я думала? На что надеялась? На штатного мага, который, теоретически, должен быть посильнее профессоров? На то, что встречу сильного мага в пути и соблазню? Глупо. Нелепо! Наивно!
— Хватит себя ругать, — Нарсис отвёл взгляд.
На смуглой щеке слабо кровоточили царапины.
— Почему вы думаете, что я себя ругаю? — прошептала я.
— По лицу видно. И по румянцу. Так и находит волнами, — кончиками пальцев он мазнул меня по скуле. — За что ругаешь себя, красавица? Чего учудила?
Я ниже опустила голову. Впереди чешуйчатые крыши краснели под солнцем. К открытым воротам Холенхайма тянулось три обоза сена.
Руки немели, но я смогла их поднять, натянула капюшон поглубже, сдвинула края чёрной пелерины на груди.
— Плечи расправь, — глухо попросил Нарсис. — Мы и без того выглядим так, словно я тебя изнасиловал.
— Думаю, они уже знают о кровососах. Охранные печати должны были среагировать на прорыв.
— Читать сигналы — обязанность штатной ведьмы, а её на месте, вот ведь незадача, не было, — Нарсис погладил исцарапанную шею серого. — Придётся самому отчёт написать. Не переживай, твоей вины в случившемся не было, это Гауэйн с какого-то перепугу начудил. Хорошо ещё, что ты ночку ту пережила, иначе мы бы от этой нечисти огребли по полной. У нас ведь не все земли надёжно защищены, дюжина ферм такого напора точно не выдержит, да и скотину побили бы.
Он хотел меня успокоить, только… это ведь из-за меня Марли угрожал Гауэйну, а тот испугался и зачудил. Если бы не моё желание заполучить книгу, если бы… если бы я изящнее выкручивалась, прояви я больше смекалки, или раскаяния, или осторожности — и Гауэйн бы выжил.
Ох уж эти самоуничижительные мысли — в трудные моменты так и лезут, отравляют душу. Я вздохнула.
Рыжик тоже.
Холенхайм приближался — бедный городок. За что ему такое наказание, как я? Какие ещё беды я на него навлеку? Я сочувственно взглянула на торчавшие над крепостной стеной крыши и снова опустила голову.
— Держись, — притиснув иноходца к фыркнувшему рыжему, Нарсис положил тёплую сильную ладонь мне на плечо. — Ты отлично справилась для студентки. Ты очень смелая, правда. Думаю, у тебя есть все шансы стать отличной ведьмой. После такой практики приищешь себе место в городе посолиднее.