Русская весна (Авторов) - страница 17

На первую страницу
В социальную сеть ограбленных,
Отодвинутых от стола,
По апрельской земле коричневой
Ветры буйные распластав,
Отдает ледяной опричниной
Серый вереск погранзастав.
Как оке будет – надолго ль, накрепко ль?
Европейский ли содомит
Нефтеугольной вспыхнет Африкой,
Снежной Арктикой задымит?
Не бубоны б теперь отыскивать,
Мертвых прадедов укорять,
А от скотства поправить изгородь,
И не наново – вдругорядь.
В этом городе, ломком, путаном,
Словно Отче Наш, заучу,
Светоносную степь над Бутовым,
Либеральную к сволочью,
Потому что Вселенной родственны
И чужим языкам горьки
Русских вёсен седые отсветы,
Звездопалые огоньки.

«Когда их жгли, в Москве была жара»

Когда их жгли, в Москве была жара,
Струился воздух, плавились кондеи,
И жизнь текла, едва полужива,
Почти такой, какой ее хотели,
Разрублено шипела рыбья плоть,
Горючим спиртом жегся каждый продых
И силился сознанье пропороть
Больничный кафель в красноватых ромбах.
Поскрипывая в духе арт-нуво,
Катились дни, ленивы и прекрасны,
И не было средь них ни одного,
Кто был солдат и выполнял приказы.
Никто из них не грел щекой приклад,
Ушей не зажимал, не выл спросонок
В чаду моторизованных бригад
На месте друга находя кроссовок.
Ветвей древесных зыбкие клешни,
И зябкий пух, и тени на фасаде
Познали мы в тот миг, пока их жгли,
И пламя тихо подступало сзади.

«Судьбу просиживая сиднями…»

Судьбу просиживая сиднями,
Не стали ни мудрей, ни старше,
Годами пялясь в небо синее,
Людской подверженное саже.
О, где ж ты, где ж ты, время летнее,
В каких запряталось новинах,
Когда покой – не привилегия,
Но достояние невинных.
Что раны? Резаным и колотым,
Смердеть им, под бинтами прея,
Как вестникам летать по комнатам,
Седые сбрасывая перья.
От клекотания и кликанья
Сползти бы в темень, будто аспид,
Пока земля, от крови липкая,
Стеной встаёт и тут же гаснет.
Готовься же. Клыки оскаливай,
Язык вывешивай багровый,
Пока над пустошью асфальтовой
Стожары грохают авророй,
И зной такой, что тухнут заводи,
Хоть освежителей попшикай,
Когда бомжиха крестит ауди,
И крест восходит над бомжихой.
Так снарядите, препоясайте
Парных – и парных, и непарных,
Сцедив с души тоску по ясности,
Чреватую телами в парках,
Чтоб на визира пленке радужной
Запечатлелись в назиданье
И пикировщики над ратушей,
И хрип в расстрелянном седане.

«Теперь не до танцев, милая»

Теперь не до танцев, милая, не до песен.
Пока не в дыму мы, но роза ветров не с нами.
Война за стеной уже шепчет мне – будь любезен,
Забудь о себе, как турок в своем исламе.
Неужто придется вспомнить, чему учили?
Когда оглушат повестками в одночасье,
Останется залпом дёрнуть по мокаччине,
Следующая страница