Мой взгляд, когда я обернулся к Тицоку, был настолько красноречив, что не нуждался в словесном подтверждении; поэтому почтенный хозяин тотчас ответил на него с полной искренностью.
– Вас удивляет, что я радуюсь вашему приходу и принесенным вами известиям? Богам не угодно больше, чтобы мы исполнили дело, на которое предназначил нас повелитель ацтеков Чальзанцин; теперь мы вправе отменить обычай, по которому все слабосильные и калеки нашего народа обрекались на смерть, и еще более жестокий обычай отдавать их, в противном случае, в рабство. Мой мальчик не подвергнется ни тому, ни другому. Вашими устами говорили боги и мой сын спасен. Ацтекам давно было предсказано, что с приходом в долину Азтлана четвероногого животного, несущего на спине человека, власти верховного жреца наступит конец.
Вероятно, Тицок сказал бы еще многое по этому поводу, потому что его душевное волнение просило исхода; но тут за оградой послышался топот бегущих людей и секретарь Тицока вошел через узкие ворота во двор, сопровождаемый отрядом стражи. Отозвав его в сторону, секретарь принялся торопливо передавать ему что-то; Тицок слушал с тревогой на лице, и мы тотчас поняли по их мимике, что дело приняло серьезный оборот.
Несколько минут начальник стражи хранил молчание, понурив голову и задумавшись, после чего обратился к нам:
– Верховный жрец приказал привести вас к себе, – начал он, – и притом без замедления.
Затем Тицок отвел нас в сторону и прибавил, понизив голос:
– В городе началось уже большое волнение, потому что солдаты разгласили принесенную вами весть. Немедленно был созван совет двадцати правителей и мне сказали, что от них сейчас придет сюда посол. Верховный жрец оттого и требует вас к себе безотлагательно, чтобы не дать времени этому послу увидеться с вами раньше. Итцакоатль, наверно, имеет какой-нибудь злой умысел; но не бойтесь ничего – вы принесли весть об освобождении, и ее стоит только распространить, чтобы вокруг вас собралась толпа друзей. А теперь пойдемте.
Через несколько минут мы покинули дом Тицока, прошли через укрепленные ворота в массивной стене, защищавшей маленькую площадку со стороны горы, и спустились по широкой, крутой дороге к берегу озера.
Наш кортеж подвигался в том же порядке, как и раньше: впереди и позади шли солдаты, а Тицок шел рядом с нами. Согласно его желанию, сообщенному мне шепотом, Пабло ехал верхом на Эль-Сабио. Я не спрашивал, зачем это нужно, догадываясь, что он хотел наглядно представить исполнение пророчества во всей точности и таким образом подготовить почву для мятежа.