Мередит замотала головой.
– Нет. Эдмунд не склонял меня к этому и…
– К чертям Эдмунда! – усмешка растаяла на его лице. – Не смей сравнивать его и меня. Мои потребности, как тебе известно, иные. Или та ночь не убедила тебя в этом?
Мередит нахмурилась. Она не понимала, о чем говорит Ник.
Спустя несколько секунд выражение недовольства на его лице сменила задумчивость.
– Мередит… – растягивая каждый слог, произнес мужчина.
Ее язычок смочил пересохшие губы.
– Почему ты на меня так смотришь?
Ник глядел на нее так, словно впервые встретил. Он придвинулся ближе и чуть склонился, будто хотел прочесть в ее чертах правду.
– Ты уверена, что знаешь, почему Эдмунд не интересовался тобой?
Она вздрогнула.
– Да… Он все объяснил предельно ясно в первую брачную ночь…
Мередит пыталась сохранять равнодушие, но скрытая душевная боль все же пробивалась из-под маски притворства. Нику не стоит знать о ее сердечных ранах. Он и так знал больше, чем следовало. Она предпочтет утаить свой стыд.
– Вижу, не знаешь, – произнес Ник таким тоном, что ее напугало это.
– Нет, знаю, – сказала Мередит, подбоченившись.
«К черту! Он, что, хочет услышать от меня все это слово в слово?»
– Хочешь услышать? Прекрасно. Я не была ему интересна. Он предельно ясно выразил эту мысль. Я не вызывала у него желания. – Мередит рассмеялась резким, невеселым смехом, преисполненным скрытой боли.
– Мередит! Неужели у тебя столь искаженное представление о себе? – спросил Ник, а потом умолк и несколько секунд молчал, часто моргая. – Значит, ты так представляла себе случившееся? Думала все эти годы, что Эдмунд находил тебя непривлекательной?
Насупившись, женщина скрестила руки на груди.
– Я весьма благодарна, что ты поднял в разговоре тему моего позора…
– При чем тут позор? – глядя ей прямо в глаза, произнес Ник. – Дорогая моя! Эдмунд не хотел тебя, потому что не мог. Ни один нормальный мужчина со здоровыми желаниями не отказался бы от такой женщины, как ты, в первую брачную ночь.
От внимания Мередит не ускользнуло многозначительное выражение его лица. По недоуменному покачиванию головы графини он сообразил, что она до сих пор не поняла, поэтому решил выражаться предельно ясно:
– Он тебя не хотел, ибо предпочитал мужчин.
Руки женщины бессильно повисли. Сонм мыслей пронесся в ее голове. Она не верила.
– Чепуха. Я не слышала о подобном… Быть такого не может…
– Милая моя, наивная девочка. Это чистая правда. Лучше поверь мне.
Она прижала руку к груди.
– Следовательно, это не потому, что Эдмунд считал меня дурнушкой?
Ник криво усмехнулся.
– Весь прекрасный пол в целом не вызывал у него вообще никаких чувств.