Они лежали, крепко обнявшись. Ник отстранился, желая заглянуть в лицо жены. Неистовство еще бурлило в нем. Кажется, теперь он испытывал бóльшую ярость, чем когда овладевал Мередит на обочине дороги, словно обыкновенной шлюхой. Должно быть, от нее не укрылось его состояние. Она ухватила Колфилда за жилет обеими руками так, будто опасалась, что он может оттолкнуть ее. Боясь, что муж неверно истолкует ее поступок, Мередит хриплым шепотом произнесла его имя. Так будет яснее. Страстное, молящее выражение на ее лице… Пальцы, с мольбой удерживающие его… Ошибиться было просто невозможно.
В ответ он лишь отрицательно замотал головой.
– Ты меня хочешь, – с упреком в голосе произнесла Мередит.
Как будто выражая свое полное согласие, его мужское орудие оживилось внутри нее. Порывисто отстранившись от жены, Ник принялся приводить в порядок свою одежду, чтобы Мередит не заметила, как его выдает собственное тело.
– Я прискакал сюда верхом лишь с намерением объяснить Роулинсу, как именно следует вести себя с замужней женщиной. Тебе не стоило пускаться за мной вдогонку. Это, – махнул он рукой, показывая то на себя, то на нее, – всего лишь случайность. Я должен ехать в Лондон.
Поднявшись с земли, Ник невольно взглянул на ее обнаженные ноги. Внутренняя чувствительная сторона бедер Мередит покраснела в местах трения. Он вновь ощутил, что возбуждается.
– Прикройся, – приказал грубо.
Мередит чуть поправила юбки. Большие глаза уставились на него.
– Это отнюдь не случайность. Произошло то, что должно было случиться. Так же, как ты, я не думала…
– Даже не пытайся. Это было всего лишь совокупление, страстный акт, вожделение, но не более, – сказал Ник и склонился над сидящей на земле Мередит. – Все это ерунда. Звери обычно занимаются этим в грязи.
Ее лицо раскраснелось.
– Мы не звери.
Ник развернулся, ища взглядом, куда отошел его конь. Он хотел вновь пуститься в бегство от этой женщины.
– Ник!
Тяжело вздохнув от накопившейся в сердце досады, граф повернулся. Мередит с трудом поднялась с земли.
– Чего тебе от меня надобно? – заорал он, разводя руками так, словно признавал свою неудачу.
Мередит несколько раз открывала и закрывала рот, ничего не говоря, а потом наконец произнесла:
– Тебя. Я хочу тебя. Я люблю тебя.
На миг слабый огонек счастья затеплился в глубине его сердца, там, где, казалось, все давным-давно умерло, но Ник загасил этот огонек прежде, чем он успел разгореться в костер. Мужчина уставился на Мередит, а затем с трудом выдавил из себя:
– Ты не можешь.
– Могу! – воскликнула она. Глаза ее сверкали.