– Услышал голоса.
Темные глаза мужчины бегло осмотрели ее простую одежду и растрепанную косу. Кажется, и он одевался в спешке. Белая батистовая рубашка застегнута лишь до половины груди и кое-как заправлена в темные бриджи. Смуглый цвет его лица ярко контрастировал с белизной ткани рубашки. При взгляде на него Мередит ощутила, как странный комок сжимается в ее груди.
– Извините, что побеспокоили вас. Ребенок миссис Финней решил появиться на свет посреди ночи, – объяснила Мередит.
К ним летящей походкой приблизилась Мари, неся в руках тяжелую корзину. Нелс кинулся помогать своей жене.
– Я взяла все, кроме кухонной плиты… Надеюсь, мы не всех в доме перебудили.
– Я поеду с тобой, Мари, – заявила Мередит.
Мари довольным голосом крякнула что-то. Она уже привыкла к тому, что хозяйка присутствует при рождении детей в семьях арендаторов.
Ник последовал за ними. Они подошли к фургону Финнея, и граф, взяв Мередит под локоть, помог ей забраться внутрь. Когда она садилась на жесткую скамейку, их взгляды встретились. Женщина была уверена, что Ник сейчас вспоминает, как подсаживал ее в прошлый раз. При воспоминании о сильных руках, сжимающих ее сзади, Мередит покраснела. Ей казалось, что его темные глаза устремлены ей в спину, когда фургон тронулся в путь. Она хотела, но не посмела обернуться.
– А он с вас глаз не сводит, – шепотом произнесла Мари.
Мередит скосила взгляд на сидевшего рядом с ней паренька. Тот, судя по всему погруженный в собственные тревоги, ничего не расслышал. Ну и замечательно!
– О чем это ты? – едва слышно произнесла графиня.
У Мари были проницательные глаза и немалый жизненный опыт. Мередит напомнила себе, что эта женщина бóльшую часть своей жизни провела за пределами Эттингема.
– Он не так прост, как кажется. На своем веку, признáюсь, я не встречала похожего на него джентльмена. Он приехал к нам без камердинера, верхом, а не в экипаже. Из багажа – один саквояж, – хмыкнув, произнесла Мари и покачала головой. – Его манеры, конечно, вполне сгодятся для человека из общества, но одного взгляда в его глаза достаточно, чтобы понять…
– Что понять?
– Вы когда-либо глядели в глаза побитой собаки? У графа похожее выражение. Такое чувство, что душа у него давным-давно мертва. Никто не в силах достучаться до его сердца, даже вы.
Графиня нахмурилась. С тем, что душа его изранена, Мередит была согласна. С таким прошлым надеяться на другое глупо. Вот только она отказывалась думать, будто его душа мертва. Если признать подобную возможность, то следует смириться с тем, что его бессмертная душа навсегда погублена. В это Мередит почему-то верить не хотелось. Ни одна душа не может умереть без надежды на спасение. Нет, его взгляд горит жизнью, особенно тогда, когда он смотрит на нее…