– Добрый день, миледи. – Ник, поклонившись, подал ей книгу. Он заметил, как дрожат пальцы женщины.
– Лорд Брукшир! – поприветствовала его мисс Элеонора. – Как я рада вновь видеть вас! Вижу, вы приехали вместе с другом.
– Макензи Свелл, мадам! – Мак щегольски прищелкнул каблуками и с театральным усердием раскланялся перед леди.
Несмотря на мрачное расположение духа, Ник едва не рассмеялся.
– Джентльмены! Прошу вас, садитесь. – Мисс Элеонора с любезным видом указала рукой на два стула с высокими спинками, поставленные напротив женщин.
Усевшись на предложенное место, Мак пригладил и без того прилизанные черные волосы и заявил:
– Нечасто мне доводится попадáть в столь замечательное общество, мадам. Для меня это редкостное наслаждение.
Ник, присевший на другой стул, нахмурился, считая, что его спутник понимает: пришло время переходить к их небольшому розыгрышу.
– Свелл является членом Королевской коллегии хирургов, – произнес он.
– Как интересно, – едва слышно молвила мисс Элеонора.
От его внимания не ускользнул взволнованный взгляд, которым тетя обменялась со своей впавшей в молчание племянницей. Пальцы Мередит вертели поданную ей книгу. Женщина, часто моргая большими глазами, смотрела на Мака.
– Как вы себя чувствуете, леди Брукшир? – поинтересовался Ник.
Графиня порывисто перевела взгляд на него.
– Хорошо. Замечательно. Просто превосходно. – Голос дрожал. В нем совсем не чувствовалось уверенности.
Словно по сигналу, Мак поставил себе на колени свой небольшой черный саквояж. Взгляд Мередит, как мотылек к огню, устремился к саквояжу. Хотя это было невозможно, но ее глаза округлились еще больше.
– Рад этому, – молвил Ник, борясь с пылким желанием схватить Мередит за плечи и вытрясти из нее правду.
Не зная, как поступить дальше, он спросил:
– А как Финнеи? Как у них дела?
Мередит оторвала взгляд от Мака, вернее от его наводящего страх саквояжа, и с нескрываемым подозрением уставилась на Ника.
– Живут, а что им еще остается. Понадобится время, чтобы горе притупилось, но они преодолеют это. Впрочем, сомневаюсь, что они когда-нибудь полностью оправятся после случившегося.
– Никто бы не смог, – согласился Ник, не сводя взора с графини.
Вид этих ясных зеленых глаз, таких обманчиво безвинных, давал пищу его злости.
– Ужасная трагедия! Меня все время преследовали тягостные воспоминания о той ночи. Вы даже не представляете, как это меня тревожит! – Ник прижал руку к своей груди там, где у него было сердце, изображая тревогу.
– За меня? – Рука женщины метнулась к горлу. Она заморгала чаще, словно собиралась избавиться таким образом от соринки, попавшей в глаз.