– Не хотите? – тихо спросил Ник, продолжая медленно вести пальцами вдоль ее шеи. – Вам разве не было интересно за столько лет?
Его пальцы остановились в ложбинке между грудями женщины. Дальше двигаться не позволял лиф ее платья.
– Никогда не хотели узнать, что значит быть с мужчиной?
Она издала сдавленный стон. Груди ее приподнялись, напирая на швы корсажа, мешавшего им вырваться на волю.
– Не хотелось ощутить мужчину внутри себя?
Рука Ника легла ей на грудь. Сосок набух, подпирая собой ткань платья. Ладонь Ника принялась давить на этот маленький твердый бугорок, с каждой секундой увеличивая силу.
– Нет, – выдохнула она, хотя тело предательски выгнулось под ним в страстной истоме.
Его рука замерла. Мужчина всматривался в затуманенные желанием глаза женщины. Боже! Он ее хотел! Он хотел проникать и проникать в нее до тех пор, пока не заполнит ее до самых краев, не удовлетворит своей похоти.
– Как всегда, лжете, я вижу, – хриплым голосом произнес он, вставая с нее.
Когда Ник поправлял свой несколько помявшийся сюртук, руки его дрожали. Возбужденная плоть выпирала из штанов, причиняя определенные неудобства. Это она во всем виновата! Маленькая ведьма!
Мередит лежала недвижно и смотрела в потолок. Не женщина, а мраморная статуя.
– Откуда вам стало известно? – Ее губы едва двигались.
Он сразу же понял суть вопроса.
– Адам Трембл. Он оказал мне услугу, просветив насчет отношений, которые у вас были с Эдмундом.
Женщина зажмурилась. Ник почти ощущал те волны унижения, которые сейчас накатывали на нее. С какой стати ей чего-то стыдиться? Она бессильна в том, что Эдмунд предпочитал мужчин. В этом, по крайней мере, нет ни капли ее вины.
– Был ли мой брак консумирован или нет, не касается ни Адама Трембла, ни вас.
Ник стоял молча, не в силах постичь, с какой стати в ее голосе звучит эта душевная боль. Неужели она на самом деле любила Эдмунда и ей тяжело было переносить его холодность? Непонятно откуда взявшийся гнев охватил графа. Зачем она впустую расходовала жар своего сердца на того, кто не способен был ответить ей взаимностью?
– Напротив. Перипетии вашего брака интересны мне настолько, насколько они способны пролить свет на ваш вероломный план и подлог. Они изобличают вас как бессовестную лгунью.
Опустив ноги на пол, женщина приподнялась. Когда их взгляды встретились, огонь в ее глазах померк, сменившись усталостью и покорностью своей судьбе.
– Вы собираетесь предать дело огласке?
Ярость в нем остыла под действием кротости, прозвучавшей в ее словах.
– У меня нет ни малейшего желания засадить вас в тюрьму. Надо по секрету объявить, что у вас случился выкидыш.