И снова наступила тишина. Поезд прошёл, пыль постепенно улеглась, стрелочник опустил флажок, постоял ещё немного уже не так широко улыбаясь, пошёл обратно, к домику.
Там он сел к телеграфу и принялся ждать. Телеграф молчал. Поезда не ходили – ни с нашей стороны, ни со стороны поверженного противника. Тишина продолжалась три дня. А на четвёртый день, ближе к вечеру, когда стрелочник не выдержал, вышел из домика и осмотрелся по сторонам…
Он вдруг увидел, что со стороны леса, но не по той ветке, откуда прибыл поезд-победитель, а по другой, шли люди. Они никак не были похожи на победителей, хотя все они были в нашей форме, тут же отметил стрелочник. Они шли безо всякого строя, толпой, многие из них были без головных уборов и далеко не у всех были при себе винтовки. Эти люди очень злы, тут же подумал стрелочник, их надо очень опасаться. Нет, от них нужно срочно убегать, или они убьют его! Но стрелочник стоял на месте. А эти отступающие люди всё выходили и выходили из лесу, их серая толпа всё увеличивалась и увеличивалась, они шли совершенно молча, нигде не было видно знамён и уж тем более военных музыкантов с трубами. Неужели он на эту ветку направил меньше сил, чем на другую, откуда пришли победители, лихорадочно подумал стрелочник, неужели его расчёты оказались ошибочными?! Ну, если это так…
И стрелочник, поправив фуражку, пошёл навстречу этим людям, остановился возле стрелки и принялся ждать.
Ждать пришлось совсем недолго. Вскоре эти люди подошли к нему и начали обступать его со всех сторон. Он молчал. Они тоже. Потом один из них, судя по петлицам, офицер, обернулся на своих товарищей, кто-то из них подал ему короткую сапёрную лопатку, и он, сделав шаг вперёд, протянул эту лопатку стрелочнику. Стрелочник взял её. Офицер сделал два шага назад и приказал сделать тоже самое всем остальным. Кроме, конечно, стрелочника, который остался на месте и начал копать – так ему было приказано. Грунт возле железнодорожного полотна всегда очень твёрдый, плотно сбитый, с гравием, и стрелочнику пришлось изрядно попотеть, пока он сделал, то что ему было велено. Затем он, по команде офицера, встал на краю ямы. Затем был залп, и он упал. После его в той же яме и похоронили, и ушли. По направлению, конечно, к городу.
Да, и ещё, очень важно: стрелку поставили в такое положение, чтобы путь был открыт на победную ветку, и в этом положении стрелку заклинили насмерть. А пораженческую ветку разобрали шагов на пятьдесят вперёд. И даже шпалы тоже растащили и сожгли. И уже только после этого двинулись дальше.