– Ну, ты, Колян, прямо хобет, очень у тебя в норе уютно. Ну, хобет и есть!
Так Коляна и прозвали Хобетом…
А эти смотрели вниз, на чёрные сени, и даже и не думали туда спускаться.
– Вы чего это? – спросил Колян.
– Давай, ты первый, – сказал камуфляж.
Колян пожал плечами и полез в землянку. Спустился в сени, отступил в сторонку, выглянул наружу и сказал:
– Ну а теперь чего? – а после повернулся к кухне, крикнул: – Милка! Неси свет! Не слышишь?
– Слышу! Слышу! – ответила Милка.
Но сама не подошла! Колян завёл руку за спину и на ощупь открыл шкафчик с инструментами. А мужики уже полезли к нему вниз. Первым спустился Геныч.
– Прямо! – сказал ему Колян. – Где свет, туда.
Геныч пошёл на свет. Следом за ним спустился камуфляж.
– И ты туда! – сказал ему Колян.
– Чего это я перед тобой?! – сказал камуфляж. – Западло в чужое первым заходить, – и даже отступил на шаг.
Но было поздно – Колян уже выдернул ломик из шкафчика и саданул им камуфляжу прямо в лоб! И тут же повернулся – и в затылок Генычу! Геныч хрюкнул и упал через порог в светлицу. Колян кинулся к нему и врезал ещё раз и ещё! Голова у Геныча разбилась и раскатилась по полу. Колян повернулся к камуфляжу, камуфляж ещё стоял, но тоже был уже без головы, из шеи у него торчали провода, штыри какие-то, шлейфы и всякая другая хрень. Колян ещё раз рубанул – по хрени! Камуфляж захрипел и упал. Колян отбросил ломик, матюгнулся, переступил через камуфляжа, после через Геныча, вошёл в светлицу и там ещё раз матюгнулся – уже трехэтажно, забористо. После помолчал немного и окликнул:
– Милка!
В светлицу вошла Милка. Переступая через мужиков, поморщилась. Хотя каких, блин, мужиков, когда это роберты, гневно подумал Колян, нелюди поганые, крошить их мало, тол им в глотку!
– Коля, – сказала Милка, глядя на него, – какой ты бледный. Ты волнуешься?
– Нет, блин, я радуюсь! – гневно ответил Колян. – Чего ты, мымра, сразу не предупредила, кто это такие?!
– А когда мне было предупреждать?! – сказала Милка. – Вы же сразу сели бырло жрать. А я смотрю: да это же не люди!
– А если люди были бы?!
– Тогда б они мутантеров не жрали, – резонно ответила Милка. – Я так и подумала: если заметят, ой, скажу, мужики, извиняйте. А так чего? Так роберты.
И она наклонилась над Генычем. Геныч лежал без головы и у него из нутра, из дырки от шеи, слышались какие-то голоса, но очень тихие.
– О, тварь! – сказал Колян. – Без головы, а докладывает!
– Нет, – сказала Милка, – это его спрашивают, доспроситься не могут.
Она отступила к камуфляжу, склонилась над ним, прислушалась и с удовлетворением сказала: