Маулана Задэ покачал головой, насколько ему позволяли деревянные скрепы колодок.
– Возблагодарил бы я Аллаха, когда бы это было так.
– Ты хочешь сказать… – начал было Хуссейн, но Маулана Задэ позволил себе перебить его:
– Если Тимур начнет против тебя войну, все владетели Мавераннахра поддержат его и войну ты проиграешь, хазрет.
Волна гнева вновь поднялась в душе эмира.
– Ты явился для того, чтобы об этом мне поведать?
– Нет, я явился к тебе, чтобы сообщить, что, несмотря на все сказанное выше, у тебя есть способ совладать с твоим бывшим братом. И есть человек, который знает этот способ.
– Себя имеешь в виду?
– Да, хазрет.
– Ты знаешь, как убедить мели́ков и худован-задэ отложиться от Тимура?
– Нет, я не знаю, как это сделать.
– Наверное, ты знаешь, как построить мое малое войско, чтобы оно побило большое войско Тимура.
– И это мне неизвестно.
Хуссейн и Масуд-бек переглянулись.
– Тогда объяви, что известно тебе и что в твоих силах, хитроумный сербедар.
– Только что я громко возмущался тем, что все сильные и богатые люди Междуречья готовы безропотно вручить свое будущее Железному Хромцу.
– Железному Хромцу? – встрепенулся Хуссейн. – Так его теперь называют?
– Именно так.
– И давно?
– После того как он изрубил чагатаев возле Шаша. Так вот, я возмущался из-за предпочтения, оказываемого Тимуру, но если говорить честно, то выбран он не зря.
– Что значит – не зря?!
– Это значит, что второго такого в Междуречье нет. Он сердце и ум наметившегося объединения, а что происходит с человеком, как бы ни был он велик и силен, когда его поражаешь в самое сердце?
Хуссейн и Масуд-бек снова обменялись короткими понимающими взглядами.
– Ты хочешь убить Тимура?
– Да. И когда я убью его, в Мавераннахре воцарится хаос. Каждый считает себя достойным занять первенствующее положение, когда мертв истинный предводитель. Угроза твоему благополучию в Балхе рассеется, как утренний туман над арыком. И более того, даже может так случиться, что они попросятся под твою руку, ибо все помнят, что ты был единственным достойным противником Тимура.
Картина была настолько заманчивой, что даже самовлюбленный Хуссейн поверил в нее не сразу и не полностью.
– Не будем сейчас об этом говорить, ибо это дела дней отдаленных. Лучше объясни мне, как ты собираешься добраться до его горла. Или это не обязательно будет горло, может быть, ты убьешь его в спину?
– Еще не знаю. Могу утверждать только одно: убью я его не так, как убил Баскумчу и Буратая. Тимур ждет удара с этой стороны и наверняка предостерегся. Я буду думать, и я придумаю. Еще не было такого, чтобы я не достиг цели, которой очень хотел достичь.