– Аллах свидетель, я ничего не спрашивал у тебя о планах, Тимур, но сейчас я вижу, что какое-то решение ты принял. Поэтому, если можешь мне сказать, каково оно, скажи.
Эмир тоже отщипнул виноградину, но есть не стал, любуясь ее просвечивающимися внутренностями.
– Скоро я уеду.
– Когда?
– Скоро.
Тимур хотел положить виноградину в рот, но не успел. Он увидел человека, который стоял в той части сада, в сторону которой была протянута удерживающая ягоду рука. Человек стоял шагах в двадцати от сидящих, стоял неподвижно и молча. На мгновение он показался эмиру просто сплетением древесных теней. Хозяин сада заметил, что что-то завладело вниманием гостя, и, тяжело повернувшись, проследил за его взглядом.
– Кто это?
Тимур не ответил. Не счел, что этот вопрос адресован ему.
Неизвестный, словно стремясь удовлетворить жгучее любопытство поедателей винограда, сдвинулся с места и подошел поближе. И Тимур узнал его. Рябое лицо, редкая борода, широко посаженные неуловимые глаза.
– Маулана Задэ.
Узнанный неприятно улыбнулся и поклонился.
Тунг-багатур растерянно переводил свой взгляд с незваного гостя на своих собак. Они обязаны были уловить его запах за полсотни шагов и поднять бешеный шум. Так нет же, лежат, зевают.
Маулана Задэ был одет в простой потертый халат, какие носят погонщики верблюдов и водоносы.
– Прошу прощения и снисхождения у достойнейшего Тунг-багатура за то, что посмел незваным-непрошеным явиться в его благодатный дом.
Сказав это, бывший ученик медресе снова согнулся в поклоне.
Хозяин, даже будучи человеком непроницательным, сразу сообразил, что отнюдь не желание восхититься роскошью и уютом его жилища привело сюда этого человека, но он сделал приглашающий жест, предлагая ему место на ковре над журчащей водой.
Маулана Задэ сел с видом человека, уверенного, что ему ни за что не откажут в этом знаке внимания. С улыбкой посмотрел на Тунг-багатура, который никак не мог прийти в себя из-за необъяснимого поведения своих всегда столь надежных собак. Маулана Задэ с плохо скрываемым удовлетворением наблюдал за его недоуменными взглядами в сторону лениво лежащих животных.
– Не надо сердиться на них, уважаемый Тунг-багатур.
Хозяин недовольно поморщился: кому может быть приятно, что его мысли сделались прозрачными для незнакомого человека?
– Повторяю и умоляю: не обижайте своим раздражением сих великолепных зверей. Они не виноваты, что я обладаю некоторыми особыми умениями, позволяющими мне вводить в заблуждение даже проницательных людей, не то что собак. Долгие годы особых упражнений, долгие годы упорства и самоотречения принесли некоторые плоды. Но оставим это, невежливо с моей стороны до сих пор не сообщить вам, кто я такой и почему без приглашения явился в ваше жилище.