— Ну, а если он убежит? Кто будет отвечать? — спросил командир.
— Кто? Он? Да куда ему бежать? Без провожатых в лесу заблудится, а на лодке ему далеко не уплыть. Не убежит! Вот Юлка-то обрадуется! Юлка — дочь моя! Помнишь Юлку! — обратился он к Уильдеру.
— О йес!.. Джули! — закивал головой Уильдер и вдруг заговорил по-русски:
— Болшой герл? — спросил он.
— У, большущая девка! — обрадовался старик, — с тебя ростом. Отчаянная! Мы с Романом Карлычем три года уже не видались, — пояснил он командиру.
«Роман Карлыч» водворился в доме коменданта. Вернулась из леса супруга коменданта в лаптях, с корзинищей морошки за плечами. Она маршировала во главе целого отряда: и бабы гарнизонные, и девки, и вся «гарниза». Впереди всех бежала Юлка, дочь коменданта.
Высокая, стройная, с пылающим загорелым лицом, на котором выделялись широко расставленные слегка монгольские глаза, сверкающие огнем задорной юности. Она ворвалась в крепость и сразу наполнила ее веселым хохотом и визгом. Она была в восторге от многочисленных гостей, а при виде Уильдера пришла в такой экстаз, что хотела было броситься ему на шею, да отец удержал. Уильдер смеялся и на английском языке объяснял, что на этот раз, к его сожалению, подарка ей не привез.
Командир энергично взялся за ремонт «Дианы»: работали днем и ночью при кострах. Одни разоружали «Диану», другие снимали такелаж, разбитые мачты, третьи рубили на берегу подходящий лес, тесали, пилили. Работа кипела.
Подошел «Камчадал», привез еще партию «новоселов». Их командир заставил делать зимние бараки. Пришел, наконец, и «Алеут». Семейство коменданта приняло Елену с распростертыми объятиями. Уильдера перевели в какую-то каморку, а Елену вместе с Юлкой поместили в юлкиной комнате.
Как только явился Илья, командир устроил совещание в своей каюте на «Диане». Два вопроса были поставлены на обсуждение: 1) если самый необходимый ремонт будет выполнен до наступления зимы, рискнуть ли отплыть и куда — в Сан-Франциско или к берегам Китая? и 2) что делать с пленником, который, как корсар, по законам морским подлежит повешению?
По поводу первого вопроса барон внес третье предложение: обратиться к Северо-Американским штатам с просьбой о помощи. Почему-то барон был уверен, что помощь будет оказана немедленно, будет выслан вспомогательный корабль, который доведет «Диану» до Сан-Франциско, и там можно будет произвести ремонт. Он был уверен, что американцы переправят весь экипаж «Дианы» в Европу, если ремонт фрегата будет признан невозможным.
Предложение барона, быть может, было самым благоразумным, но всем показалось унизительным для русского флота «признать себя пострадавшими, просить помощи!» К тому же барона не любили, а командир, слушая его, думал упорно об одном: г о в о р и т п и к о в ы й в а л е т (он вспомнил слова Уильдера, что в Нью-Йорке было решено всю команду «Дианы» отправить в Европу).