«Диана» бросила якорь в маленьком уютном заливчике, и сейчас же со всех сторон полетели к ней лодки и катера. Приход большого военного корабля, очевидно, был событием в этом городишке. Подъехал в шлюпке и русский консул, испанец, не знавший ни слова по-русски, пригласил к себе обедать всех, кто пожелает.
«Диана» тихо покачивалась на бирюзовых прозрачных волнах, а перед ней стояли величественной стеной почти отвесные горы. С них несся на «Диану» густой аромат хвои — это благоухали горные сосны, кипарисы. К смолистому запаху примешивался едкий запах мирт, маслин… Кроме того, пахло и ананасом, и розой, и словно пряностями какими-то — не то гвоздикой, не то корицей. Странные, сложные ароматы юга ласково дышали на гостей, приплывших издалека, с холодного неприветного севера. Даже Спиридоний блаженствовал, сидя на солнышке и ласково поглаживая себя по утробе.
— Блаадать! — говорил он, щурясь от яркого солнца.
Мрачный штурман криво ухмылялся, глядя на горы, на сверкающий яркими красками городок, на суету лодок, в которых галдящие испанцы, негры, мулаты предлагали купить ананасов, бананов, винограду. Голые ребята ныряли в прозрачную воду за брошенными монетами. Только верный себе Паисий не вышел из каюты и, стоя у иллюминатора, бесстрастными глазами смотрел на всю эту радостную суету юга… Из другого иллюминатора выглядывало злобное лицо Чибисова-Долгоухова, который отсиживал последнюю неделю своего ареста.
Вадим стоял у борта и всей грудью вдыхал ароматный воздух Мадеры, но ему было грустно: он на все время плавания был оставлен «без берега».
В городе оказалось гораздо хуже, чем на палубе «Дианы», — там было душно, жарко и пыльно. Огромные перистые пальмы, украшавшие набережную, по-видимому, изнывали от засухи. Покрытые пылью, они казались серыми. От каменных горных громад несло жаром, как из духовой печки. Сразу захотелось пить, пить, есть мороженое!
Тем не менее жара и духота нисколько не отражалась на жизни города: по набережной носились местные жители: испанцы, португальцы, негры. Неслись, галдели, махали руками… Вся эта толпа, по-видимому, крайне занятых людей при виде проходивших русских моряков останавливалась и долго смотрела им вслед. Некоторые, очевидно, даже забывали все свои спешные дела и, бросив все, шли следом за русским.
И воздух в городе был несравненно хуже. Берег был загрязнен отбросами. Из ресторанов несло перегорелым плохим оливковым маслом. Но главное — жара! Невыносимая жара! И это в ноябре месяце!
Если люди бегали и суетились по панелям, то улицы поражали малой подвижностью. Извозчиков здесь не было. Не желающих идти пешком носили в носилках. Иногда кое-кто проезжал верхом на осле. Чаще всего на улицах попадались медлительные быки, которые тащили повозки, нагруженные всяким грузом, преимущественно бочками, пустыми или с вином.