– Ну, нравится?
На грязной тряпке, лежавшей на грязной ладони, сверкал громадный, как утиное яйцо, бриллиант.
На лице Кидда не выразилось ни удивления, ни восхищения, ни даже понимания того, что он видит. Это внезапно разозлило капитана Леруа. Для человека жесточайшее испытание – в одиночку обладать столь громадным сокровищем и не мочь хоть с кем-нибудь поделиться фактом его обладания.
– Ты что, не понимаешь, что это такое?!
Уильям Кидд просто вздохнул.
Леруа хотел слишком многого, он не просто собирался убить человека, но и заставить его восхищаться тем, в каком блеске сам остается жить.
– То, что ты идиот, мне стало понятно еще до того, как я с тобой заговорил. Но что ты… Ладно, разговаривать с тобой бесполезно. Как и обещал, я тебя убью, но сначала ты ответишь мне на один вопрос.
– Какой? – проявил неожиданную заинтересованность Уильям.
– Что тебе не понравилось в названии моего корабля? Помнишь, ты сказал, что название «Веселый бретонец» тебе не по душе. Почему, дьявол тебя разрази?
Как покажут дальнейшие события, это было праздное любопытство, то самое, которое до добра не доводит.
– Что ты молчишь?! Чем тебе не по нраву бретонцы?
Уильям вздохнул:
– «Бретонцы» звучит почти так же, как британцы, а их велел мне остерегаться старший брат.
Леруа выпучил глаза, как это бывает с человеком, собирающимся расхохотаться. В конце концов, капитан «Веселого бретонца» может себе позволить быть веселым человеком.
Уильям устало смотрел на него и думал, что вот сейчас откроется капитанский рот и на него, несчастного, полетит пропитанная ромом слюна.
Рот действительно открылся, но из него вылетела не слюна, а острие стрелы.