Майор выслушал его витиеватую, полную расшаркиваний и одновременно странных намеков преамбулу и хмуро констатировал:
– Пойдемте ко мне. Раз уж речь зашла о моих дочерях, надо их с вами познакомить. А вас с ними.
Уильям выразил живейшую готовность идти знакомиться.
Роль отца пяти дочерей на выданье – страшная роль. Ни о чем другом, кроме как о женихах для них, майор думать был не в состоянии. Это правило действовало не только в Старом Свете, в Европе, но и в Новом, на Американском континенте.
Таким образом, легко понять, почему в доме майора Планта поднялся переполох, когда туда вошел капитан Кидд.
Майор жил не так богато, как губернатор, на одно колониальное жалованье разгуляться было трудно, несмотря на то что жизнь на островах Карибского архипелага была баснословно дешева. Основные траты, как легко себе представить, совершались по поводу девичьих туалетов.
Странно устроены женщины. В каком бы медвежьем углу им ни довелось жить, они почему-то всегда отлично осведомлены о том, как изволит одеваться ее величество королева, и требуют, чтобы их одели примерно так же. Невзирая на то, каковы доходы отца или мужа.
Причем отцу труднее.
Жене отказать легче, чем дочери.
Так, по крайней мере, думал майор, провожая капитана в гостиную.
Уильям Кидд уселся в кресло подле небольшого наборного столика на высоких тонких ножках, ножны своей длинной шпаги поставил между коленями, обе ладони положил на рукоять. Надушенные перчатки бросил на край стола. Именно так вели себя джентльмены, которых приходилось ему видеть. Майору не понравился этот жест с перчатками (по его представлениям, им было место на колене или за поясом), но он промолчал.
Рослая, статная негритянка в цветастом облегающем платье внесла поднос, на котором стоял кувшинчик синего стекла и две рюмки.
– Это местный ром, мистер Кидд. Весьма недурен.
Майор аккуратно разлил золотистый напиток. Выпили.
Во рту Кидда еще полыхало горючее облако, когда хозяин уже открыл парад невест.
– Изволите ли видеть, я вдовец, но женским обществом более чем не обделен.
Уильям утер слезы пахучей перчаткой капитана Лича.
– Что вы говорите?
– Моя дочь Джуди!
Не без усилия, преодолевая застилающий эффект текущих слез, Кидд рассмотрел девицу, появившуюся из левой двери.
Даже привстал, насколько позволял стол.
Девица была одета хорошо. Она хорошо двигалась. Она умело, даже изящно пользовалась веером. Книксен в ее исполнении был безупречен.
У нее имелся всего лишь один недостаток – слишком похожа на отца.
Опущенные уголки глаз, крупноватый нос, чуть дегенеративная линия подбородка.