Монакрибос медленно встал.
— Рубати?
Она нахмурилась, будто бы не поняла ничего из того, что он сказал.
Когда он подошел к ней, она отшатнулась.
— Отойди от неё… это не твоя жена.
Выругавшись, он повернулся к Кэм, намереваясь убить её. Но она была не одна.
Она стояла в храме его матери со всем пантеоном.
Ее кожа отливала золотом и перламутром. Кэм медленно подошла к нему.
— У неё нет сердца, Монакрибос. Она только оболочка, наколдованная твоим горем. Физическое проявление всей пустоты, которую ты чувствуешь внутри.
— Тогда пусть её будут звать Батимаас. Ибо она обещает чуму и бесконечные страдания на этой земле. Я проклинаю вас в ответ, как вы прокляли меня. Никто из вас не будет знать ни мира, ни любви, ни счастья. Никогда. До того дня, когда вы поступите со мной правильно и вернете то, что незаконно украли. Будьте прокляты вы все! Будьте вы прокляты!
Вместе с этими словами он вытащил свой меч Малачая и с яростью обрушился на богов. Так или иначе, он не покинет комнаты, пока не перебьёт их всех!
До тех пор, пока пол не будет залит их красной кровью.
Они думали, что война окончена. Но это было только начало…
Коди ахнула, чувствуя, как воспоминания Ника оставляли ее, и она снова очутилась у Меньяры в его объятиях.
Тяжело дыша, она окончательно поняла, почему чувствовала такую связь с ним.
— Моя мать — возродившаяся Батимаас, — прошептала она.
Калеб кивнул.
— Она пустая оболочка. Когда она встретила твоего отца, он дал ей сердце, которого ей не хватало, и завершил её. Это допустило твоё рождение, как завершение… той части ее, что была Рубати. Именно это делает тебя якорем для Малачая. Даже когда он в таком состоянии, он чувствует тебя, кем или чем ты являешься.
Коди положила свою руку на щёку Ника.
— Ты меня понимаешь?
Ник медленно моргнул, а затем кивнул. Оставаясь в виде Малачая, он медленно опустился на пол и поставил её на ноги.
— Лучше?
— У меня есть мои силы… пока. Так что думаю, что ответ «да», — он косо посмотрел на Джейдена. — Но ты не объяснил, какое отношение к этому имеют Грим и Лагерр.
— Их дочь была той, что опоила Монакрибоса, — тихо сказал Джейден. — Не нужно говорить, что он слегка тронулся.
— И у тебя есть пробел в воспоминаниях, Ник. — Ксев скользнул взглядом по отцу. — Никто из Малачаев до тебя не знал, что случилось с Монакрибосом.
Он нахмурился.
— Да, ты прав. Я знаю судьбу всех их. Но его отсутствует.
Ксев кивнул.
— Потому что мой отец и его друзья разорвали Монакрибоса на части.
Джейден прошипел:
— Я не имею к этому никакого отношения. Если ты помнишь, я был против, так как не знал, что смерть Монакрибоса сделает с Джаредом. Именно я рисковал всем, чтобы вернуть его обратно!