— На вкус и цвет — все фломастеры разные, — не став спорить, соглашаюсь я и киваю.
Собеседницы снова мешкают, видно соображая, при чём тут вкус и фломастеры? Похоже, таких прибауток и них тут нет, есть другие, которых не знаю я. Я пользуюсь своими и поэтому, каждая моя шутка требует обдумывания, поскольку звучит для услышавших её в первый раз.
— Тебе не нравится, как тут готовят? Правда? — удивляется ещё одна девушка.
Если честно, — думаю я, — мне кажется, что местные повара ставят на нас опыты, играя в игру — "интересно, а это они тоже — сожрут?". Но я человек культурный, поэтому, так говорить не стану.
— Я привыкла к другой пище, сонбе, — дипломатично отвечаю я.
— Какой? — тут же следует быстрый вопрос заданный очень заинтересованным тоном.
— У моей мамы свой ресторанчик. Она хорошо готовит.
— А-а, а мы думали, к заграничной… (разочарованно)
— Почему, к заграничной, сонбе? — не понимаю я.
— Ну… (пожимая плечиком)… ты же столько языков знаешь… Мы решили, что ты где-то практиковалась, вот и привыкла к другой пище… Не корейской…
Не корейской? Нужно быть осторожнее с местным патриотизмом…
Молча пожимаю плечами, не говоря ни да, ни нет. Три пары глаз внимательно смотрят на моё лицо, считывая его малейшее мимическое движение. Да, женщины, — это не просто… Им палец в рот не клади. Зазеваешься — по плечо руку оттяпают! Не нужно было их за свой столик пускать. Теперь приходится напрягаться.
Отмалчиваюсь, так ничего не сказав по поводу "не корейской пищи". Пусть сами чего-нибудь придумают.
— ЮнМи, а почему ты всегда ешь одна? — после порядочного молчания задают мне другой вопрос, — это из-за того, что тебе не нравится еда? Или… Может, ещё из-за чего-то? Может, ты переживаешь из-за чего-то?
И так участливо смотрят в глаза. Ну, девки, ну дают! Щас прямо всё так и расскажу!
— Я так тренируюсь, — отвечаю я, — готовлюсь к жизни звезды эстрады.
— Тренируешься? — не понимает та, — Как же ты это делаешь?
— Сонбе, вы ведь видели звёздное небо? — отвечаю я вопросом на вопрос.
Да, — без слов кивает та в ответ.
— Разве звёзды на нём висят кучками? — спрашиваю я.
Сонбе задумывается, припоминая.
— Даже если нам видно несколько звёзд рядом, — прихожу я ей на помощь, — то это только иллюзия. Любой астроном вам скажет, что на самом деле, между звёздами миллиарды миллиардов километров. Удел звезды — одиночество. Звезда может быть только одна.
— Настоящая звезда, — делаю я оговорку, пока девочки думают над этой концепцией, — Поэтому, я тренируюсь быть одной. Я считаю, что это может мне пригодится в будущем и это более правильная тренировка, чем заполнение всяких журналов впечатлениями об уже забытых под вечер эмоциях. Журнал не научит быть одной, а поедание пищи в одиночестве — очень даже.