– Они же ваши единоверцы, Мехмед Ибрагимович, – с усмешкой заметил Миронов, – как же так можно быть с ними таким жестоким?
– Собачьи дети они, Филипп Кузьмич, а не единоверцы, – вздохнул Османов. – Они хотят получить всю власть над Крымом, чтобы тут же передать ее тому, кто больше им заплатит. В нашей истории они тут же легли под немцев, потом, когда немцы проиграли войну, перебежали к Антанте. Верить таким – себя не уважать. Да и боевые качества их весьма посредственные. Вы же в курсе, что когда Суворов вводил русские войска в Крым, то Турция эвакуировала свои гарнизоны. И возмутившихся татар генерал Суворов усмирил на раз-два – казачки и драгуны разогнали их скопища одними нагайками. Да и в нашей истории в самом начале Гражданской войны все их формирования были разгромлены даже не регулярной Красной Армией, а полуанархическими отрядами матросов. Вроде того, который мы сейчас будем приводить в божеский вид. И после этого никаким особенным образом крымские татары себя в Гражданской войне не проявляли. Опасность с их стороны сейчас, конечно, есть. Но лишь в условиях полного безвластия.
– И что же дальше? – спросил адмирал Пилкин.
– А ничего, – ответил Османов. – Сперва надо жестко, но без лишнего кровопролития, поставить на место их верхушку. Потом долго и нудно работать с населением, постепенно меняя его образ мыслей.
– И вы, Мехмед Ибрагимович, думаете, что у вас это получится? – поинтересовался Пилкин. – Если уж, как вы говорите, они такие все нехорошие.
– Должно получиться, – ответил Османов. – Поскольку Всевышний запрещает истреблять целые народы, то, как говаривал один еще никак не проявивший себя американский уголовник: «Добрым словом и револьвером можно сделать куда больше, чем просто добрым словом».
Махно и Каретник переглянулись.
– Хорошая мысль, – сказал Махно, – надо ее запомнить.
– Запомните, Нестор Иванович, – сказал Османов. – Есть, конечно, отдельные негодяи, на которых доброе слово не действует вообще. Но к целым народам это не относится. Люди все разные. К тому же значительная часть дела уже проделана за время нахождения Крыма в пределах Российской империи, и татары уже совсем не те, что были во времена Гиреев. Воспитывать народ, по моему разумению, надо как посредством пропаганды в газетах и всеобщего государственного образования, так и через соответственно настроенных духовных лидеров. Например, казанские татары исповедуют ислам и вполне мирно уживаются с православием и светским образом жизни. Почему бы не организовать в Казани свой Исламский университет и не посылать туда на учебу молодых мусульман со всей Советской России для распространения этого положительного опыта? Пройдет лет двадцать, и обстановка на этом фронте разительно изменится.