— Предателей мы тоже изловим, — отозвался его оппонент и зарядил стрелковое орудие. Граф что-то прорычал нечленораздельное и оскорбительное в адрес противника, а потом завопил, не успев увернуться от меткой стрелы, та пробила ему ногу:
— А-а-а, как больно, я из тебя кишки выпотрошу. Схватить наглецов, живо.
Все восставшие мертвецы вышли вперед по приказу градоначальника. А трое друзей застыли от страха — силы не равны в этой схватке, Фрай только-только отдышался и не мог сообразить, что на него уже смотрят стеклянные глаза, наполненные тьмой, готовые растерзать. Он схватился за меч, но его способностей не хватит сразу на пятерых противников, молодой человек начал судорожно дергаться со стороны в сторону, но мертвецы наступали, хотя шли не спеша, все же таили по-настоящему не дюжую силу и скорость, но им было велено схватить, скрутить и подвести, не убивая пока. И снова зашевелился палец, кажется, этот трофей начал пастора раздражать, он выхватил живую плоть, хотел просто раздавить и нервно тряхнул, а мертвецы замерли на месте. Нет, они не окаменели, просто встали, больше не выполняя приказа своего хозяина.
Они так же отпустили сову, из последних сил бьющуюся в цепких лапах одного воина, и замерли, весом придавив мистера Ласко, который решил дать отпор. Фрай взглянул на своего противника, а потом перевел взгляд на судорожно сведенное лицо графа: что-то пошло не так, видимо палец был частичкой мага и мог повелевать армией нечисти тоже.
— Верни палец, — вполне спокойно произнес маг, тревожно рассматривая пастора. — И я прикажу отпустить твоих друзей.
— У меня не будет гарантий, — отозвался Уэнсли, вертя частичку плоти в руке. — Я ведь теперь тоже кое-что могу…
Граф зарычал от бешенства, осознав, что противник понял свое преимущество, но палец он отберет все равно:
— Нападать! — закричал он своей армии и те снова стали атаковать.
— Прекратить атаку! — вскричал Уэнсли, тряхнув пальцем, мертвецы замерли, даже те, которые удерживали пленников и горожан. Последние, воспользовавшись суматохой, начали в панике разбегаться с криками, но на них никто не обращал внимания. Джордж и Эндрю быстро воспользовались ситуацией — старший сын подбежал к стонущему отцу, а младший — к матери и ее подопечной.
— Выдрать у этого наглеца мой палец! — сквозь зубы прошипел маг, нервно дыша.
— Отставить! — вторил ему Фрай, пресекая всякие попытки нечисти добраться до него, а сам понемногу отступал назад.
Персиваль не выдержал, он не может полностью контролировать нечисть, придется вступить в бой самому. В руках оказался здоровый острый меч, он ринулся на Фрая. Тот быстро всунул палец в карман обратно и отскочил от мага-налетчика, успев вовремя обнажить свой клинок. Он не ведал, как драться, просто делал это по памяти рук или глубинного мышления, но отражать удары получалось, хотя порой казалось, что сейчас его перерубят напополам, так неистово напирал граф, который упражнялся в этом виде искусства столетиями.