– Сыграй еще, – сказал старик и положил ладонь на макушку Бажена. – Смотри на цветок и играй.
Бажен подчинился. Заиграл снова, и голос свирели в который раз за вечер изменился. Мальчик смотрел на белый, высохший ромашковый лепесток, как велел Булат и играл на своей дудочке. Долго играл. Пламя свечи слегка шевелилось, а потом вдруг дернулось как от порыва ветра и едва не погасло. И ромашка ожила. Лепесток расправился, набрал силы, напитавшись звуками свирели. Теперь от сухого, скукоженного лепестка не осталось ничего, он был живым. Вдруг к нему добавился еще один лепесток, следом еще один – и вот уже ромашка, будто недавно сорванная, лежит на столе.
– Как вы это сделали, чудо такое распрекрасное? – спросил Бажен, не отрывая глаз от этого чуда на столе.
– Это не я сделал, а ты, – ответил Булат и убрал с головы мальчика тяжелую ладонь.
Лепесток медленно свернулся в трубочку и снова высох. Остальные лепестки растаяли, словно их и не было.
– А я думал, цветок навсегда ожил, – разочарованно протянул Бажен.
– Сразу не бывает, – сказал старик и, снова сложил высохший лепесток в медальон и закрыл его. – Но со временем ты научишься…
– Это ведь свирелька его оживила? Я теперь лечить и оживлять умею? Ведь умею? Вот ведь чудо выходит!
– Если бы только лечить и оживлять, – про себя проговорил Булат и тяжелым шагом вышел в сени.
Погремев дверьми, он оказался на улице. Через небольшое время вернулся.
– Спать! – сказал старик. – А с тобой, малец, мы после говорить будем. Потом, как домой вернемся. – И он, затушив свечу, принялся укладываться на лавку.
Шемяка со Стояном вышли на улицу и долго не появлялись. Булат пробурчал что-то про молодость, обещая утром надавать обоим по шеям и замолк.
А месяц за слюдяным окошком светил в горницу. Бажену казалось, что ночное светило покачивается, убаюкивая его. Он достал из-под рубахи мешочек-оберег, подаренный теткой Весняной, и поднес к лицу. Запах родного леса вернул его в свою деревню и он уснул.
Было поздно, когда парни вернулись. Кто-то из них опрокинул ведро, разбудив и волхва, и Бажена. Мальчик глянул в оконце и, не увидев месяца, понял, что уже давно перевалило за полночь. Булат пригрозил братьям расправой поутру и снова наступила тишина.