Когда всадники выехали с поляну на дорогу, и глухое чавканье копыт растаяло вдалеке, Бажен спросил Булата, почему не убили они этих витязей-разбойников. И зачем молнией не вдарил, ведь может.
– Не все так просто, малец, – сказал старый волхв. – Убивать их было нельзя по той причине, что я не знал, а вдруг с ведома князя они за нами ехали? Что тогда потом скажешь, когда Василько спросит – где его люди? И весь мой труд тогда насмарку пойдет.
– А молнию почему не попросил?
– Да разве ж Перун против своего, против славянина, пойдет? Нет, наши распри мы должны сами разбирать, без его помощи.
Булат прошелся по поляне, потом спросил братьев.
– Ну как, здесь останемся, или дальше пойдем.
– А как ночью опять гости пожалуют? – ответил Шемяка. – Нет уж, давайте-ка лучше дальше уйдем, а за полночь и остановимся.
– Ага, здравое рассуждение! – добавил Стоян.
– Так тому и быть, олухи вы мои благородные! Гасите костер! Едем дальше!
В монастырь они ехали несколько дней. Находился он в глухом лесу к югу от Ростова и к востоку от Сары. Рядом находились болота, монастырь удачно был расположен – в случае нападения врагов топи надежно защищали монахов. Пришельцев можно было ожидать только с востока или с юга и потому устроен он был на западной окраине болота. Западная сторона была наименее защищена, но там и врагов нет, свои там, русичи.
По большому счету крепостью монастырь не был, и в случае чего долгой осады бы не выдержал. Но кто станет нападать на волхвов? Дубовый частокол защитит от разбойников, но не от целого войска.
Едва только они оказались в монастыре, Бажену показали темную спаленку, где он будет жить и, накормив ужином, отправили отдыхать.
Спал он долго – сказалось длинное путешествие, мальчик устал, и проснулся, когда солнце стояло в зените. При свете дня оказалось, что спаленка не такая уж и темная – солнечные лучи освещали сквозь оконце несколько лавок, стоявших вдоль стены. Бажен оказался здесь не единственным обитателем – спаленка была обжитой.
Бажена не трогали, дали ему выспаться. Когда он поднялся, ощутил, как болят ноги и спина. Еще бы! Он никогда так много не ездил верхом. Самое далеко – это до леса и обратно.
Когда он стоял, глядя в распахнутое окошко, дверь открылась, и в спаленку зашел Стоян.
– Проснулся? Живой? Ну тогда пошли, поедим. А потом начнешь постигать перунову науку.
– Что? Так сразу учить начнете? – спросил мальчик.
– А чего, смотреть на тебя что ли? – усмехнулся Стоян. – враз волхвом станешь.
– А ты волхв, что ли? – осмелев, спросил Бажен, до того, он таких вопросов задавать не решался, да и на «ты» к Стояну до того не обращался.