– С вами говорят из штаба армии резерва, – нервно повторил звонивший, втолковывая непонятливому майору каждое слово. – «Штиф приведен в движение». Приступайте к осуществлению операции «Валькирия».
– Да с кем я говорю, ангелы-хранители?!
– С офицером из штаба армии резерва. Моя фамилия вам ничего не скажет. Я звоню по поручению полковника Штауффенберга. Повторяю: «Штиф приведен в движение». Более подробные инструкции вы получите в комендатуре города от коменданта генерал-полковника фон Хазе.
И связь прервалась.
Швырнув трубку на рычаг, майор еще несколько минут смотрел на нее, как бы раздумывая, стоит ли то, что он только что услышал, нескольких минут его блаженного отдыха или же послать к черту весь штаб армии резерва и?..
«Но постой, майор, – сказал он себе. – Этот ангел-хранитель говорил об операции «Валькирия». Значит, что-то там произошло».
Ремер вспомнил, что два дня назад получил секретный приказ из штаба армии резерва, которым, в случае «непредвиденных обстоятельств, связанных с беспорядками в Берлине», его батальону предписывалось немедленно поступить в распоряжение коменданта Берлина генерала фон Хазе и выполнять «любые его приказы».
Ремер не придал тогда какого-то особого значения этому предписанию. Ситуация на фронтах была сложной, и в Берлине, конечно же, могли возникнуть какие-то беспорядки. Правда, уже тогда у него возникли сомнения: «При чем здесь секретные приказы? Операция «Валькирия»? Условный сигнал – какой-то там «штиф», который приведен в движение? Когда, наконец, здесь, в тылу, перестанут играть в штабные игры? Отдайте четкий и ясный приказ, куда идти и что делать, – и его батальон наведет полный порядок. Вот в чем он ни минуты не сомневался, так это в том, что его батальон наведет порядок повсюду, куда бы ни послали.
Командование батальоном «Гроссдойчланд» майор принял только недавно, но тыловую дурь из некоторых разгильдяев уже успел выбить, твердо заявив своим воякам, что сделает из них настоящих солдат, храбрости которых позавидует любой фронтовик, прошедший Восточный фронт с июня 1941-го.
Поднявшись с постели, майор взялся было за бутылку с коньяком, но, вспомнив, что объявлено начало операции «Валькирия», решил: в такой ситуации лучше быть патриотически трезвым. Майору шел лишь тридцать второй год[17]. Но в этой войне он уже успел повоевать на всех фронтах, какие только были, и восемь ранений свидетельствовали не столько о его невезучей солдатской доле, сколько о безумной храбрости и невероятном везении. Для многих сверстников-офицеров выпуска 1935 хода оказалось достаточно одного ранения, одной передряги, подобной тем добрым двум десяткам, через которые прошел он.