Длинный получился рассказ про Миниха. Сам он в это время успел не только кофе попить, но и отобедать, а когда собрался во дворец на вечернюю карточную игру с государыней, тут и произошел у него глупейший разговор с адъютантом Смеховым.
– Где пакет?
– Поручика нет, ваше высокопревосходительство.
– Мне нужен не поручик, мне нужен пакет.
– Но поручик, принесший пакет, находится в отсутствии. Я думаю, и пакет при нем.
– Что ж ты за бестолочь, Смехов? От кого пакет?
– Я полагаю, что из Военной коллегии. Потому что больше вроде неоткуда, – добавил несчастный Смехов, ежась под свирепым взглядом фельдмаршала.
Миних не поленился спуститься вниз.
– Ты видел поручика с пакетом? – спросил он у стоящего на часах бравого драгуна.
– Никак нет.
– Зовите всех!
Тщательный опрос дворни показал, что да, был какой-то поручик, молодой, ладный, шлялся по дому и все высматривал. В дом вошел с черного хода, через него же и обратно вышел.
Теперь у Миниха не оставалось сомнений, что Бирон возобновил слежку. Что ему надо, каналье? Может, он приказал украсть какие-нибудь бумаги или, наоборот, – подбросить какую-нибудь компрометирующую дрянь в дом?
– Ищите! – был приказ.
Дворня кинулась исполнять. А что искать-то? Вечер был безнадежно испорчен. И все-таки Миних поехал во дворец. Может быть, они (его враги!) только и ждут, чтобы он остался в этот вечер дома. Однако во дворце все было, как обычно. Играли в форо…
Пока Миних играет в карты, автору хочется несколько дополнить образ знаменитого фельдмаршала, всего два штриха, две капли дегтя… Вот отзывы о нем современников.
Посол испанский дюк де Лириа писал: «Миних отлично знал военное искусство и был превосходным инженером; но его самолюбие, тщеславие и честолюбие выходило из всяких границ. Он был лжив, двоедушен, казался каждому другом, а на деле не был ничьим. Внимательный и вежливый с посторонними, он был непереносим в обращении со своими подчиненными».
Манштейн говорил о Минихе так: «Он имел самую возвышенную душу, и в то же время ему случалось делать величайшие гадости».
И еще: «Можно сказать по справедливости, что в нем все было замечательно; как пороки, так и добродетели его одинаково делали из него человека необыкновенного».
9
Эту главу автор хотел бы целиком посвятить Шамберу, пора объяснить, что он за птица и как появился в Петербурге. Но объяснения, к сожалению, надо начинать издалека, вернемся в лето 1732 года.
Возможно, я повторяюсь, но политика – сложная, многогранная вещь, сразу одним взглядом ее не охватишь, вот и приходится бродить кругами, возвращаясь к уже написанному. Вспомним, каков был расклад при русском дворе в означенное время. Остерман – сторонник союза с Австрией, следовательно, он противник Франции. В некотором смысле он продолжатель политики Петра Великого, сколько ни пытался Преобразователь наладить отношения с Парижем – даже дочь Елизавету предлагал в жены вначале принцу Конти, потом королю – не получилось. Слишком не совпадали интересы двух держав. Франция традиционно дружила с турками и шведами, а Петр I с теми и другими воевал всю жизнь.