— Нет, не слишком далеко. Это не может долго продолжаться. — Мистер Треверс сделал точно такое движение, как будто он торопился ехать на деловое свидание. Между прочим, — добавил он, остановившись, — я думаю, этот субъект понимает, что мы богаты. Он в этом вряд ли может сомневаться.
— Он об этом, наверное, совершенно не думал, — сказала миссис Треверс.
— Ну, конечно. Я так и знал, что вы это скажете, — В небрежном тоне мистера Треверса зазвучало нетерпение. — Но я должен вам сказать, что мне это надоело. Я… готов пойти на некоторые уступки. Готов дать значительную денежную сумму. Но вся ситуация так нелепа! Он, может быть, сомневается в моей добросовестности… В таком случае вы, пользуясь вашим особым влиянием, могли бы дать ему понять, что с моей стороны ему нечего бояться. Я держу свое слово.
— Это он предположил бы относительно каждого человека, — сказала миссис Треверс.
— Неужели ваши глаза никогда не откроются? — раздраженно начал мистер Треверс и сейчас же перестал, — Ну, тем лучше. Я даю вам неограниченные полномочия.
— Что заставило вас так изменить свое отношение? — подозрительно спросила миссис Треверс.
— Мое уважение к вам, — не колеблясь отвечал он.
— Я хотела отправиться в плен вместе с вами. Я пыталась его убедить…
— Я это, безусловно, запрещаю, — настойчиво прошептал мистер Треверс. — Я рад уехать. И вообще я не хочу вас видеть, пока с вас не сойдет ваш стих. — Ее смутила его скрытая горячность. Но тотчас же его яростный шепот перешел в пустую светскую иронию. — Не то, чтобы я придавал этому какое-нибудь значение… — прибавил он громко.
Он как бы отпрыгнул от жены и, сходя по трапу, любезно помахал ей рукой.
Смутно освещенная фонарем на крыше рубки, миссис Треверс стояла, опустив голову, в глубокой задумчивости. Но уже через минуту она встряхнулась и мимо Лингарда, почти задевая его, прошла к себе в рубку, ни на кого не смотря. Лингард слышал, как за ней хлопнула дверь. Он подождал, тронулся было к трапу, но передумал и последовал за миссис Треверс.
В комнате было совершенно темно. Лингард не мог ничего разглядеть. Ничто не шевелилось, и даже дыхания миссис Треверс не было слышно. Лингарду стало жутко.
— Я уезжаю на берег, — начал Лингард, нарушая черную, мертвую тишину, окружавшую его и невидимую женщину. — Я хотел попрощаться с вами.
— Вы уезжаете на берег? — равнодушным, пустым голосом повторила миссис Треверс.
— Да, на несколько часов. Быть может, навсегда. Может быть, мне придется умереть вместе с ними, может быть, придется умереть из-за других. Я хотел бы жить только для вас, если бы я знал, как это сделать. Я говорю это вам только потому, что здесь темно. Если бы здесь был свет, я не вошел бы.