— Много лет я говорил всем, кто меня спрашивал. Тому тоже говорил. Но Том знал, чего он хочет. Но почем я знаю, чего вы хотите?
Она не ожидала, что эта застывшая тень скажет столько слов. Иоргенсоновское бормотание завораживало, его внезапная болтливость — шокировала. Ей казалось, что во всем этом затихшем мире с ней остался только один этот призрак старого авантюриста. Опять послышался голос Иоргенсона.
— То, что я мог бы нам сказать, — хуже всякого яда.
Миссис Треверс не была знакома с иоргенсоновской фразеологией. Его механический голос, его слова, его безжизненный вид — все это пугало ее. Но он еще не кончил.
— Я все знаю, — забормотал он небрежно.
Нелепость этой фразы тоже нагоняла жуть. Миссис Треверс нервно вдохнула воздух и со странным смехом воскликнула:
— Тогда вы знаете и то, почему я звала ночью Короля Тома?
Иоргенсон отвел глаза от рубки и стал смотреть на загорающийся восход. Миссис Треверс тоже взглянула на восток. Показалось солнце. День наступил — новый день!
Это открытие показалось ей самым мучительным, какое она когда-либо делала или сделает в жизни. Но самая острота переживания укрепила ее и уняла ее волнение, подобно смертоносным ядам, которые успокаивают, прежде чем убить. Она твердо положила руку на локоть Иоргенсона и спокойно, отчетливо, настойчиво проговорила:
— Вы были на палубе. Я хочу знать, слыхали ли меня?
— Да, — рассеянно отвечал Иоргенсон. — Я вас слышал. Весь корабль слышал.
«Может быть, я просто заорала», — подумала миссис Треверс. Ей этого не приходило в голову. Тогда ей казалось, что у нее хватало сил только на шепот. Неужели она в самом деле закричала так громко? Мертвенный холод, проникавший все ее тело после только что миновавшей ночи, сразу куда-то исчез. Ее лицо было в тени, и это давало ей мужество продолжать. И, кроме того, стоявший против нее человек так далеко отошел от стыда, гордости, жизненных условностей, что его можно было не считать за живое существо. Единственно, на что он был способен, — это по временам улавливать смысл обращенных к нему слов и отвечать на них. Главное, отвечать на них, отвечать точно, безлично, бесчувственно.
— Видели вы Тома, Короля Тома? Он был там? Я хочу сказать, в ту минуту, как я позвала его? У трапа был свет. Он был на палубе?
— Нет, в лодке.
— Уже в лодке! Но можно было меня услышать с лодки? Вы говорите, что весь корабль меня слышал, но до этого мне дела нет. Мне важно, слышал ли меня он.
— Значит, вам Тома было нужно? — небрежно спросил Иоргенсон.
— Можете вы мне ответить или нет? — сердито вскричала миссис Треверс.