Лингард, по-видимому, не слышал ни слова и сидел неподвижно, подперев подбородок рукой. Д'Алькасер поглядел на остающийся конец папиросы и ровным, несколько печальным тоном продолжал:
— Нет, их немного. И все-таки они — всё. Они украшают нашу жизнь. Это миловидные фигуры на внутренней стороне темной стены, окружающей нашу общую могилу. Они как бы танцуют ритуальный танец, который большинство из нас согласилось принимать всерьез. Соглашение это, не имеющее ничего общего с искренностью, добросовестностью, честью, поддерживается, однако, очень строго. Горе мужчине или женщине, которые его нарушат. Как только они оставят представление, они погибают…
Лингард быстро повернул голову и увидел, что д'Алькасер смотрит на него с глубоким вниманием.
— …они запутываются, как в лабиринте, и беспомощно блуждают, оплакивая свою судьбу, — спокойно продолжал д'Алькасер, — Я бы устрашился такой судьбы для любимого человека. А вы знаете, капитан Лингард, как кончают люди, запутавшиеся в лабиринте? — продолжал он, не отрывая глаз от Лингарда, — Я вам скажу. Они кончают тем, что начинают ненавидеть самих себя и умирают в тоске и отчаянии.
Как бы сам испугавшись, не хватил ли он через край, д'Алькасер мягко положил руку на плечо Лингарда. Но Лингард продолжал смотреть на догорающие уголья и даже не чувствовал дружеского прикосновения. Все же д'Алькасер не мог допустить, чтобы тот не слышал. Он скрестил руки на груди.
— Я, право, не знаю, зачем я все это говорил вам, — сказал он извиняющимся тоном. — Надеюсь, я не мешал вашим мыслям?
— Я сейчас ни о чем не могу думать, — неожиданно заявил Лингард, — Я только чувствовал, что тон ваш дружеский, а все остальное…
— Как-нибудь надо скоротать такую ночь. Даже звезды как — то медленно движутся. Говорят, когда люди утопают, они вспоминают все свое прошлое. Так вот и сейчас со мной: я рассказывал вам то, что сам испытал. Надеюсь, вы меня извините. Все это сводится вот к чему: мы естественно тянемся к месяцу, но нам пришлось бы очень плохо, если бы мы его поймали. Ибо что мы стали бы делать с месяцем? Я говорю о нас, о простых смертных.
Когда д'Алькасер кончил, Лингард некоторое время сохранял свою прежнюю позу, потом отнял руки от колен, встал и ушел. Д'Алькасер со спокойным интересом провожал глазами эту большую неясную фигуру, пока она не исчезла около лесного великана, росшего в самой середине ограды. Двор Белараба утопал в густой мгле. Угли костров превратились в золу, и только кое-где тлели еще слабые искры. Спящие люди почти не выделялись на земле, на которой они спали, положив оружие рядом с собой на циновки. Вдруг рядом с д'Алькасером появилась миссис Треверс. Д'Алькасер встал.