— Скрозь землю, сказываешь, пройти обещался! Ну, ну, приходи, добывай! Шагай ширше иных!
— Я поищу... — неопределенно пообещал Василий... — Поищу, сказываю...
Но где и как искать, об этом у Василия не было и понятия. Он знал только, что сенокосные угодья вокруг коммуны всегда были богатые и урожайные. Знал, что раньше отсюда вывозили много сена на сторону. Один Некипелов вагонами сплавлял его в город. Чуял Василий, что где-то имеются, должны иметься большие запасы корму. И руководимый этим чутьем, он выпросил у завхоза лошадь и отправился в соседние деревни и на ближайшие заимки.
В первый день вернулся он усталый и обескураженный. Сопя и пряча глаза от жены, пожаловался ей:
— Округом отказ! Ни у кого, мол, ничего нету! А врут! Честное слово, врут!
Назавтра с Василием было то же самое. Но через день он ворвался в контору ликующий:
— Забирай сено у Степанчиковых! Два зарода нетронуты стоят!
— Забрать не штука, — возразил счетовод, — но не имеем законного права!
— Пошто не имеем? — всполошился Василий. — У их, у Степанчиковых, скота мало, а корму лишек! Самый резон забрать. Наш-то скот худеет, совсем скоро пропадет!
— Не имеем права! — повторил счетовод. — Если по добровольному соглашению продадут, ну тогда...
— Будем торговаться! — решил председатель. — Может, уступят.
Василий потускнел.
— Степан Петрович, а ежли Степанчиковы большую цену загнут? Пожадничают?
— Ихняя воля, — снова вместо председателя ответил счетовод. — Если за ними никаких недоимок государству не числится, могут они вполне упереться, и ничего с ними не поделаешь!
Расстроенный ушел Василий из конторы. Он еще больше расстроился, когда позже выяснилось, что заимочники, два брата Степанчиковы, заломили неслыханную цену за сено и нисколько с нее не уступали, как ни бился с ними выезжавший на их заимку завхоз.
Целую ночь проворочался без сна, прокряхтел Василий. Жена его не выдержала под утро и зашумела:
— Ты что, окаянный, спать людям не даешь? Что ты печальник за все обчество, за всюю коммуну, что ли?!
— Взялся я... обещанье дал. Совестно мне людям в глаза глядеть...
Вскочив раньше обычного с постели, он заторопился, заметался:
— Смекать надо!
— Ну, смекай! — примирительно сказала жена, жалея его. — Смекай.
И когда Василий уже уходил из дому, она вдруг спохватилась:
— Василий, погоди! А сено-то в самом деле Степанчиковых братьев?
— А чье же?
— Лонись на ихней заимке Устинья Никанорова частенько приваживалась. А года два ранее Никанор покос-от у них, речной, рендовал...
— Ну?
— Нет ли, Василий, тут обману?
Василий что-то сообразил, содрал с головы шапку и махнул ею в воздухе: