Для того чтобы по заслугам оценить субъективные достижения Бём-Баверка и объективную форму этих достижений, необходимо представить себе научное сообщество, окружавшее его. Это сообщество не было благосклонно к ученому широких взглядов, человеку интеллектуального уровня Рикардо и особенно к человеку, имеющему природную предрасположенность к занятиям точной теорией. Коренастая фигура Менгера одиноко выделялась на фоне целой армии противников. Понимание целей аналитического исследования полностью отсутствовало. Чтобы понять это, нужно вспомнить, что экономика – очень молодая дисциплина, еще толком не выросшая из ползунков; что у экономики был только один период настоящего подъема, и случился он не в Германии; что аналитический склад ума, которым природа наградила Бём-Баверка, в Германии не успел прижиться, а оставался чужеродным, непопулярным и непонятным. Нужно помнить, что внимание немецких экономистов было приковано к социальным реформам, к вопросам практическим, а также к проблемам административных технологий, а чисто научный интерес, насколько он вообще существовал, был направлен исключительно на историю экономической науки. Для теоретика совершенно не было места, и большинство экономистов, не получив теоретической подготовки, не только не могли оценить достижений теоретического характера, относясь к ним предубежденно и неприязненно, но и просто не были способны составить независимое мнение о логической состоятельности теоремы, не говоря уже о том, чтобы понять ее значимость или судить об интеллектуальной работе ее автора.
Только приняв во внимание все вышеперечисленное, зная, какими шаблонными фразами встречалась любая попытка абстрактного мышления, можно понять ситуацию, в которой оказались теоретики, и оправдать их поведение, могущее в иных обстоятельствах показаться странным представителям точных наук. Перечисленными мною причинами объясняются множественные противоречия, задержки на каждом шагу анализа, необходимость начинать каждый новый поворот аргументации с азов предмета, потому что в противном случае она будет понятна не более чем дюжине читателей; этим же объясняется и недостаточная проработка деталей. В те времена, как отчасти и сегодня, каждый теоретик был одинок и всегда рисковал быть непонятым. Ему приходилось самостоятельно формировать каждый кирпичик своего построения, не ожидая от читателей ничего, кроме предрасположенности к неверному истолкованию его слов. В будущем это быстро и счастливо забудется. Скорее всего, ученый, занимающийся точной наукой, уже не может представить себя, к примеру, математиком, которому перед тем как приступить к анализу расчета вариации, необходимо в упорной борьбе добиться от читателей признания азов арифметики. Зафиксировать положение дел, напомнить об этом будущим поколениям – такова задача современника, достаточно близкого к описанному периоду, чтобы его понять. Это необходимая часть восстановления исторической справедливости по отношению ко всем великим борцам и новаторам экономической науки и непременное условие их понимания. Те, кто судят пионеров в своей области, зачастую забывают, что сами стоят на их плечах.