. ‘Али ‘Абд ар-Раззак придаёт такому плюрализму максимальный размах, признавая множественность типов политических систем для мусульман и легитимность любой из них, если она будет избрана народами мусульманского мира в качестве наиболее соответствующей их интересам. Тем самым ‘Али ‘Абд ар-Раззак возрождает основополагающие идеи мусульманской реформации, касающиеся общественного, политического и культурного самосознания, сосредоточивая их при этом на вопросе о легитимности государства и его политического устройства. Такой вывод является не столько частью его спонтанных политических суждений и бурного протеста против отжившего прошлого, сколько становится следствием рассмотрения перспектив на будущее при опоре на разум, опыт и политику. Он стремится обосновать легитимность политического и идейного плюрализма, не навязывая предпочтительность той или иной системы. Такие традиционные понятия мусульманского права, как «истихсан», «истислах» и «хукм ад-дарура», ‘Али ‘Абд ар-Раззак возводит в ранг важнейших принципов теории и практики. Тем самым он отделяет идею государства от забот и иллюзий, связанных с идентичностью, ищет то, что можно назвать сочетанием культурного «я» с сущностью его рационального политического бытия. ‘Али ‘Абд ар-Раззак соединяет достижения рационалистической мусульманской реформации с устремлениями демократического либерального духа начала двадцатого века. Это послужило изначальным прологом к современному мусульманскому секуляризму – как с его политическими и культурными течениями, так и в плане возможности сочетания тех и других в рамках проектов перспективных альтернатив.
Судьба идейных движений, как правило, напоминает ситуацию их драматического и комплексного растворения в лабиринтах теоретического и практического разума наций. Такое растворение не избегает зигзагов самого исторического существования. Крупные идейные движения в ходе их возникновения оказываются перед лицом «маленького мира», который ограничен и узок с точки зрения его возможностей, потенциала и перспектив и, следовательно, обладает необузданным и грубым нравом. Не случайно все те, у кого разум и совесть невелики, отличаются кровожадностью.
Так и современное исламское реформаторское движение столкнулось с маленьким и жестоким миром (миром одряхлевшей Османской империи и культурного и духовного упадка мира ислама в целом), а также со сложной и драматической судьбой. Противостояние этому миру было противостоянием себе и ситуации европейского (в те времена западноевропейского) «цивилизационного принуждения». Отсюда – разнообразие и самобытность теоретических и практических идей современного исламского реформизма. Противостоянием в значительной мере предопределилась и «незавидная судьба» этого движения, ушедшего с политической арены, не воплотив ни одного своего лозунга, ни одной крупной идеи. В этом заключается его печальный парадокс. В дальнейшем имело место его напряженное существование в виде противоречивых возможностей в ходе исторического становления культурного (национального и общемусульманского) самосознания.
