Я согласился. И сейчас одним глазом поглядывал на поле, где капитан Роджерс гонял своих парней. Второй охотник (первый это сам Дэвис) и вратарь, стоя напротив друг друга, через все поле, весело без сердца, а так, от избытка чувств, переругивались. Загонщики – «загоняли» что-то друг другу. С их стороны периодически доносились взрывы хохота, и Роджерсу приходилось постоянно настраивать их на серьезный лад. Драко, словно сокол, парил под облаками, изредка спускаясь вниз для получения новых, очень ценных указаний от капитана.
Вторым глазом я читал «Игры разума» Мессинга. Дело шло бодро. Я уже добрался до третьего раздела - сложной, но весьма перспективной легилиментной магии.
Народ посматривал на меня с уважением.
Девчонки Когтеврана, расселились чуть в сторонке. И учили новую песню к предстоящему матчу. И вроде что-то там обсуждали. Как лучше красивее нарисовать плакаты или еще что-то такое в поддержку наших спортсменов.
Билл Макконли недалеко от меня разложил мольберт и сейчас делал зарисовки. Я, пару раз заглянув к нему, заинтересованно хмыкнул и похлопал по плечу. Все же рисование это замечательно. Жаль, что нет у меня этого дара.
Корнер также читал книгу – что-то по геологии и драгоценным камням.
А вот Невилла снова с нами нет. Он сказал, что попал в очередную неприятность на Зельеварении у Снейпа и тот задал ему большое домашнее задание. Жаль, конечно. Что-то в последнее время Лонгботтом вообще про нас забыл. Это даже немного беспокоило…
В этот момент вдалеке, через поле, в просвете между пустыми трибунами я увидел большого, черного пса. Он, хорошо скрытый опорой, сидел на заднице и смотрел в нашу сторону. Я бы его и сам не заметил - если бы специально не искал.
Сердце дернулось и забилось быстрее. Вот же! Я даже не знал Сириуса, а уже чувствовал к нему некоторую симпатию.
- Я скоро приду, - кивнул я Майклу.
- Приспичило?
- Да, что-то типа того.
Я спустился с трибун и пошел к собаке. Не доходя ярдов двадцать до того места я свернул в сторону и отправился к нескольким деревьям, стоящим невдалеке.
Я, конечно, не кинолог, но глядя на пса, мне казалось, что я вижу на его морде огромное удивление. Похоже, крестный никак не ожидал от ребенка такой реакции.
Впрочем, он быстро сориентировался и едва я зашел под деревья, и махнул ему рукой, молнией бросился ко мне, разом перескочив пустое пространство.
Я присел на поваленное дерево. А пес медленно, недоверчиво, явно опасаясь вспугнуть, приблизился. Он был здоровенным, косматым, черным, как безлунная ночь и очень худым. Несмотря на густую шерсть, я видел ребра на боках и мышцы, которые словно веревки натянуты на костях.